Испытание воли

— Ладно… Тогда передайте, что завтра я жду его у себя в восемь утра. — Он кивнул и зашагал по душистой тропке среди пионов и роз.

Такое время он назначил не случайно. Завтра понедельник; в восемь утра исполнится ровно неделя с того времени, как был убит Чарлз Харрис.

Ночью снова пошел дождь, и Ратлидж, без сна ворочаясь в постели, прислушивался к нему. Он заново перебирал в голове все, что узнал за последние четыре дня. Думал о людях, доказательствах, о том, что будет дальше. Ему осталось лишь свести концы с концами — и можно возвращаться в Лондон.

Но похороны во вторник. Ему вдруг захотелось присутствовать на них, посмотреть, как Леттис пройдет по церковному проходу. Интересно, кто подведет ее к гробу? Ему захотелось еще раз увидеть ее при свете. Не для того ли, чтобы изгнать дурман, чары, о которых твердит Хэмиш? Можно что-нибудь придумать; дел у него достаточно, ему незачем спешить в крошечную каморку в Лондоне, где его разум тупится от повседневных дел и где Хэмиш вольготнее управляет им.

Ратлидж слушал, как зловеще вода журчит по водосточной трубе. Однажды по Хай-стрит прогрохотала карета. Часы на колокольне отбивали каждую четверть часа. Его разум метался в калейдоскопе образов. Он представлял себе картины Кэтрин Тэррант, живое отражение ее внутренней силы. Представлял необычные глаза Леттис Вуд, потемневшие от скрываемых чувств. Видел лицо Ройстона, искаженное стыдом, когда тот стоял у церкви и наблюдал за выходящими оттуда прихожанами. Вспомнил, как быстро ретировался Карфилд, не желая объясняться. Представил себе отчаяние Уилтона и страх, охвативший маленькую девочку. Вспомнил женщину, которая развешивала белье во дворе, предварительно заперев гусыню. Перед его мысленным взором предстала Салли Давенант, словно закованная в броню. Она умело скрывала чувства, которые не может себе позволить… А еще он представлял себе Чарлза Харриса, живого и мертвого, окровавленного… И Мейверса с его янтарными козлиными глазами…

В это же время в «Мальвах» Леттис Вуд лежала в постели и жалела о том, что не может повернуть вспять медленно двигающиеся стрелки резных фарфоровых часов на столике у ее подушки. Повернуть их до того мига, когда она в любовном ослеплении сказала: «Я никогда не знала такого счастья… хочу, чтобы оно длилось и длилось вечно… хочу испытывать его в старости и вспоминать долгие годы, наполненные счастьем, а посреди всего — тебя».

И его теплый, ласковый голос, смеющийся над ней, обещающий: «Моя милая девочка, разве я когда-нибудь отказывал тебе хоть в чем-то? Мы будем вместе всегда, пока не высохнут моря, пока сияют звезды и вертится Земля. Такого обещания тебе достаточно?»

Моря еще не высохли, звезды еще сияют, а Земля еще вертится. Но ее счастье вытекло вместе с его кровью на цветущий луг, и она никак не может его вернуть. И ничто — абсолютно ничто — не в состоянии вернуть время к тому единственному, славному дару любви.

Кэтрин Тэррант сидела в своей студии, в темноте, освещаемой вспышками молний. По ее лицу текли слезы, а по стеклам барабанил дождь. На мольберте перед ней стоял закрытый портрет Рольфа Линдена. Ей не нужно было снимать покрывало, она и так прекрасно помнила картину. Но думала она о Марке Уилтоне и о Чарлзе Харрисе. Внутри у нее все ныло от желания. Она жаждала мужчину, который никогда к ней не вернется. Она забывалась лишь изредка, когда бывала в Лондоне и когда рисовала. Гибель Чарлза и угроза, нависшая над Марком, почему-то до неистовства всколыхнули ее чувства и сделали ее уязвимой. Ее окружали воспоминания, почти осязаемые. Кэтрин убеждала себя в том, что обязана помочь Марку.

Капитан тоже не спал; приводил свои дела в порядок, готовясь к неизбежному. Для него нет выхода, придется с этим смириться. Во Франции он умел быть храбрым, когда было нужно, и до сих пор храбрость ему не изменяла. Она не подведет его и сейчас, когда тоже нужна ему. От героя до висельника — серьезное падение для человека гордого, подумал он с мрачной иронией. Угадать бы только, что сделает Леттис… Но ему осталось выполнить последний долг. Спустя какое-то время он решил, что лучший способ достичь цели — искренность, а не обман…

Девочка в домике на холме впервые за много дней спала глубоко и без сновидений.

Глава 18

К утру дождь утих; вскоре из-за туч вышло водянистое солнце. Оно светило все ярче и ярче, пока вся округа не покрылась туманной, абрикосовой дымкой, словно согревшей колокольню и окрасившей деревья в золотистый цвет.