Вестник смерти

Огород окружала невысокая изгородь из тонких колышков, через которую Антип просто перепрыгнул, не найдя калитки. Рубленый дом был повернут крыльцом к лесу. Обходя его слева, Антип заглянул в окно. К его удивлению, стекло в окне было тонким и абсолютно прозрачным. Такие стекла в Устое можно было увидеть только в очень богатых домах. Основная же масса населения в знакомых Антипу местах пользовалась куда более дешевыми, изготовляемыми местными стекольщиками толстыми мутными стеклами, через которые можно было разглядеть разве что только темные силуэты людей и предметов по другую сторону.

В окне, занавески на котором оказались раздвинуты, Антип увидел небольшую чисто прибранную комнатку: деревянный стол, две скамьи – у стены и вдоль каменной печи с лежанкой – и сундук в углу. На столе стоял кованый подсвечник, на котором двумя лесенками, сбегающими в противоположные стороны, располагались семь оплавленных свечей. В комнате никого не было, если не считать большого, толстого угольно-черного кота, сидевшего на скамье у печи и смотревшего прямо на незваного гостя круглыми зелеными глазами, от немигающего взгляда которых Антипу сделалось не по себе.

Миновав окно, Антип обогнул угол дома и вышел к невысокому крыльцу с пятью покосившимися ступеньками, на котором, в ожидании гостя, уже стоял хозяин. Одно про него можно было сказать точно: это был старик. А вот сколько лет ему было – поди угадай. Кожа на лице и руках старика была дряблая и морщинистая, как у деда Филимона из Устыни, которому, как слышал Антип, через год должно было стукнуть ровно сто лет, взгляд же был пронзительным и ясным, как ни у одного другого старика. Если бы Антип и хозяин дома взялись помериться, кто дальше разглядит птицу, парящую в небе, то неизвестно еще, кто из них двоих вышел бы победителем. У старика была широкая окладистая борода, белая, как только что выпавший снег, и лысая, как колено, голова. Лысину прикрывала небольшая круглая шапочка с плоским верхом, расшитая разноцветными узорами. Антип никогда прежде не видел такого чудного головного убора. Одет старик был тоже довольно странно. На нем были синие шаровары, такой же синий стеганый халат с полами, закрывающими колени, и низкие сапожки с острыми носами.

Увидав Антипа, старик обратился к нему на каком-то непонятном языке, звучавшем плавно и напевно. Слова в нем были длинные с большим числом гласных и мягкими согласными. Произнеся пару фраз, старик вопросительно посмотрел на гостя.

Антип улыбнулся и беспомощно развел руками.

Старик понимающе кивнул и произнес фразу на другом языке, изобилующем резкими гортанными звуками.

Антип старательно вслушивался в произносимые стариком слова, но так и не смог понять ни одного из них.

– Простите, уважаемый, – смущенно улыбнулся Антип. – Но мне известен только один язык, на котором говорят у меня дома.

Старик смерил Антипа удивленным взглядом.

– Мне знаком этот язык, – медленно произнес он.

Фраза была выстроена правильно, и слова старик произносил верно. Лишь только по несколько искаженным окончаниям слов можно было догадаться, что язык этот не был для него родным. Или же он давно не разговаривал на нем.

– Ты из Белоземья? – спросил старик.

Антип обрадовался – если старику известно место, откуда он родом, то он, конечно же, сумеет указать ему дорогу домой!

– Меня зовут Антип, – быстро представился парень. – Я из Устыни. Это такое селение. Может, слышали?

Старик отрицательно качнул головой.

– Ну, об Устое вы наверняка уж слышали? – с надеждой спросил Антип. – Это уездный город, не очень большой, но все же…

Не дослушав Антипа, старик снова повел головой из стороны в сторону.

Надежда на то, что Луконя обманул его и на самом деле он находится не так уж далеко от дома, рухнула. Антип почувствовал, как в горле у него снова, как и после расставания с мелким бесом, встал горький ком.

– Где же я в таком случае нахожусь? – спросил у старика Антип.

– Я так полагаю, что у меня в гостях, – мягко улыбнувшись, ответил тот и приглашающим жестом указал на дверь.

Глава 5

Пройдя следом за хозяином через небольшие сени, Антип вошел в ту самую комнату, которую рассматривал через окно. Справа находилась дверь, ведущая в соседнюю комнату. Слева, за печкой, – небольшая кухонька, с полками, уставленными кухонной утварью, и подвешенным над ведром рукомойником. В углу кухни, возле печи, стоял странного вида железный шкаф на высоких кованых ножках. Две толстых жестяных трубы выходили из днища шкафа, тянулись вдоль стены и уходили куда-то за печку.