Вестник смерти

Временами навстречу лодке, в которой плыли Антип и Хорн, попадались другие точно такие же длинные лодки, перевозившие пассажиров, но большинство суразцев все же предпочитали передвигаться по городу пешком. У Антипа в глазах рябило от разнообразия костюмов, в которые были одеты горожане. Здесь можно было увидеть людей и в ярких шелковых халатах, перетянутых широкими поясами, и в кожаных куртках с бахромой на рукавах, и в строгих деловых костюмах, под которые были надеты белоснежные рубашки, и в коротких жилетах, и в легких матросских майках, и даже в кольчугах и боевых кирасах. Но в какой бы костюм ни был одет суразец, он непременно имел при себе оружие. Как заметил Антип, из оружия здесь главным образом отдавалось предпочтение коротким мечам, саблям и кинжалам. Хотя можно было увидеть и нечто экзотическое: кривые ятаганы, короткие ручные арбалеты, метательные стрелки, вставленные в закрепленный на запястье чехол, боевые топоры, секиры, булавы, кистени… Перечислять можно было бы без конца. Каждый из жителей вольного города выбирал оружие себе по душе и, судя по всему, никогда с ним не расставался. Удивительным было то, что при таком обилии оружия убийства в Суразе случались крайне редко. Как горожанам, так и гостям Сураза было прекрасно известно, что убийце не удастся покинуть город, не понеся наказания за совершенное преступление. А закон в Суразе был прост: око за око.

К удивлению Антипа, на улицах Сураза встречалось немало женщин. Почти все они были одеты в роскошные платья с обилием рюшечек, складочек и кружавчиков, что делало их похожими на ожившие чайные розы. Неспешно следуя вдоль каналов, они, казалось, купались в долгих восторженных взглядах, которыми провожали их мужчины.

Несколько затянувшееся путешествие по Большому каналу Сураза продолжалось около часа. В конце его лодочник причалил к заросшему водорослями краю мостовой и объявил:

– Приплыли! Таверна «Бутылочное горлышко»!

Хорн расплатился с лодочником и выпрыгнул из лодки на мостовую. Антип, не так быстро и ловко, как его спутник, но все же сумел выбраться из раскачивающейся на воде лодки без посторонней помощи, что сразу же улучшило его настроение. К тому же за время путешествия одежда его успела просохнуть и не привлекала к себе недоумевающие, сочувственные, а то и попросту насмешливые взгляды прохожих.

Таверна «Бутылочное горлышко» располагалась в небольшом здании, втиснутом между двумя роскошными домами в пять этажей. Фасад, выходящий на улицу, тянущуюся вдоль Большого канала, имел не более двух метров в ширину, что тем не менее уже позволяло хозяину причислять свою таверну к заведениям высшего класса, какие только и могли находиться в центре города, а это, в свою очередь, давало ему право назначать за все услуги самую высокую плату. К тяжелой дубовой двери таверны вели три каменные ступени. Слева у двери на толстом кожаном шнурке висела бутылка, у которой было отбито дно.

– Иди рядом, – предупредил Хорн Волка. – И веди себя смирно. Здесь респектабельное заведение.

Поднявшись по ступеням, Хорн открыл дверь таверны.

Зал, который они увидели за дверью, оказался неожиданно большим. В особенности по сравнению с крошечным фасадом. Сразу же от входа стены расходились в стороны, поэтому зал имел треугольную форму. Вдоль дальней от входа стены тянулась огромная стойка, позади которой располагался многоярусный стеллаж, плотно заставленный бутылями самых разнообразных форм и цветов. Слева на краю стойки лежали на боку пять больших бочек пива. Рядом стоял поднос с дорогими стеклянными кружками. На другом конце стойки висела доска, на которой мелом были написаны названия блюд, подаваемых к столу, и цены. Единственным недостатком зала было полное отсутствие окон, поэтому над каждым столиком висел канделябр на десять свечей, которые зажигались, как только посетители занимали столик.

Людей в зале было немного, всего человек двадцать. Но это была солидная публика, которая пришла сюда не ради того, чтобы наскоро пропустить пару стаканов вина, а желая пообедать в приятной обстановке, а заодно и обговорить те или иные дела с приглашенным на обед деловым партнером.

Едва только Хорн и Антип переступили порог таверны, как к ним тотчас же подошел гориллообразный громила с бритым черепом, на котором имелась татуировка, изображающая мистический символ вечного движения. Одет он был в расклешенные кожаные штаны и короткий кожаный жилет со множеством карманов, края которого не сходились на его бочкообразной груди. Штаны поддерживал широкий наборный пояс, с подвешенными к нему двумя длинными кинжалами. На гладких черных ножнах круглыми шляпками крошечных серебряных гвоздочков было выбито одно и то же имя – Арнольд.