Кэрри

О похоронах Крис узнала случайно. Старик Генти заправлял одной из наиболее успешных независимых ферм в окрестностях Чемберлена. Правда, в отличие от своенравно-добродушных старых фермеров, укоренившихся на страницах книг о частной пасторальной жизни в сельской Америке, Генти охранял свое добро, как злющая собака. Когда наступала пора походов за зелеными яблоками, он заряжал свою двустволку не солью, а дробью. И нескольких молодых воришек он даже отдал под суд. Один из этих бедолаг по имени Фредди Оверлок дружил в свое время с компанией Билли. Генти застукал Фредди в своем курятнике и всадил ему заряд дроби шестого номера как раз в то место пониже спины, где Господь разделил его на две половинки. Бедняга провел четыре кошмарных часа, лежа на животе в приемной больницы — все это время посмеивающийся молодой хирург извлекал у него из задницы маленькие металлические шарики и бросал их в железную кювету. Кроме того, суд приговорил его к штрафу в двести долларов за нарушение права владения и воровство. Так что большой любви между Ирвином Генти и чемберленской шпаной, понятное дело, не было.

— А что Ред? — спросил Стив. — Пытается залезть в эту новую официантку из Кавальера, — сказал Билли, поворачивая руль и лихо с заносом, выводя машину на подъездную дорогу к ферме Гентц. Ред Трелони работал у Генти по найму, здорово закладывал и, так же как его хозяин, не долго думая, шарашил дробью по любому, кто оказывался на ферме без приглашения. — Опять просидит там досамого закрытия.

— Шутки шутками, а риск большой, — проворчал Дженни Талбот.

— Хочешь свалить? — тут же похолодевшим голосом спросил Билли.

— Не-е, — поспешно заверил его Джекки: именно Билли раздобыл на всю компанию отличной травки, а кроме того, до города отсюда выходило миль девять. — Я разве что говорю. Билли? Шутка что надо!

Кенни открыл бардачок, достал инкрустированную заколку для волос (Крис оставила) и пристроил туда обжигающий губы окурок. Эта операция тоже показалась ему на редкость забавной, и он снова захихикал.

За окном промелькнули два знака Не заезжать. Частная собственность по обеим сторонам дороги, колючая проволока, а дальше потянулось недавно перепаханное поле. В теплом майском воздухе стоял густой сладковатый запах сырой земли.

Когда они миновали последний холм, Билли, щелкнув тумблером, погасил фару, поставил ручку переключения передач на нейтралку и выключил зажигание. Мотор стих, и машина бесшумно покатилась по инерции к ферме.

Билли плавно свернул, и машина почти потеряла скорость, когда они, преодолев небольшое возвышение, проехали мимо темного пустого дома. За ним уже виден был массивный силуэт хлева, дальше, чуть в стороне, водоем на коровьем пастбище с завораживающими отблесками лунного света и яблоневый сад. Из загона для свиней торчали между перекладинами два плоских пятачка любопытных животных. Где-то в хлеву негромко — видимо, во сне — промычала корова.

Билли остановил машину ручным тормозом — в этом не было, в общем-то, необходимости, поскольку зажигание уже не работало, но ему просто хотелось быть похожим на этих лихих парней из Коммандос, — и вся компания выбралась наружу.

Лу Гарсон протянул руку мимо Кении и достал что-то из бардачка. Билли и Генри открыли багажник.

— Этот ублюдок просто обосрется, когда увидит, какой ему тут приготовили подарочек, — произнес Стив, злорадно усмехнувшись.

— Это ему за Фредди будет, — сказал Генри, доставая из багажника кувалду.

Билли промолчал, но, разумеется, он делал это не ради Фредди Оверлока — кретин просто того не стоил, — а ради Крис Харгенсен, как и все остальное, с тех пор как она спустилась со своего школьного Олимпа и стала его девушкой. Ради нее он бы и убил, и вообще все сделал.

Генри несколько раз взмахнул девятифунтовой кувалдой, пробуя, как она сидит в руке — тяжелый инструмент рассекал воздух со зловещим свистом. Все остальные собрались вокруг Билли. Тот открыл стоявший в багажнике ящик с сухим льдом и достал два ведра из оцинкованного железа. Ведра покрылись изморозью, от них просто тянуло холодом.

— О'кей, пошли, — сказал он.

Все шестеро, возбужденно дыша, быстрым шагом направились к загону для свиней. Две толстые матки совершенно не проявляли беспокойства, а старый боров спал на боку в дальнем конце загона. Генри еще раз взмахнул кувалдой, но теперь уже как-то без охоты, затем передал ее Билли.