Время лживой луны

Попик перестал жевать и уставился на Макарычева так, будто сержант задолжал ему сто рублей. И отказывался долг признать.

– Ну, што ж, – развел руками Антип. – Ежели ж надо, так, значит, поможем.

– Ну, вот и славненько, – заговорщицки подмигнул Макарычеву поп. – Значит, переночуете у Антипа, в завтречка поутру, покушав как следует, вместе с ним и отправитесь на поиски злыдня своего. Хотя… – лицо отца Иеронима сморщилось, будто гнилая слива. – Я с Антипом согласен. Ежели и сунулся ваш злыдень к нам на болото, так сгинул давно.

– А ведь говорят, что в наших-то болотах утонуть нельзя, – обратился к местным жителям Герасим.

– Ну, ты во у него спроси, – кивнул Антип на Дробинина. – Как оно, можно или нельзя.

– Нет, с головой-то, понятно, не засосет, – разъяснил слова Антипа отец Иероним. – Однако схватит так, что без должного навыку не вырвешься. Так и будешь сидеть по пояс в трясине, пока с голоду не околеешь.

– А то еще выдра подбежит и лицо обгладывать примется, – добавил Антип. – Пальцы пообкусывает. Или Болотный Дедушка снизу за ногу схватит.

– Что за Болотный Дедушка? – живо заинтересовался Петрович.

– Ну, водится тут один такой, – Антип запрокинул голову и с видом весьма многозначительным поскреб ногтями заросшую щетиной шею. – Близко к себе он никого не подпускает. Осторожный очень. А издали его толком-то и не разглядишь. Но большой, склизкий – это точно. Живет в воде, что под слоем дерна. Наверное, рыбой питается. Но, случается, из озерца или бочажка на траву выбирается. То ли на солнышке погреться, то ли добычу подловить.

– Значит, ни живым, ни мертвым, никто это существо ни разу толком не видел? – уточнил Петрович.

– Ну, как же не видел, – обиделся Антип. – Я ж тебе говорю, сам три раза Болотного Дедушку видал. Не как тебя вот сейчас, но так, что понять можно, что это за тварь.

– И на кого же похоже это существо?

– Да ни на кого не похоже! – хлопнул ладонью по столу Антип. – Болотный Дедушка – он и есть. Сам по себе.

– Лох-несское чудовище, – усмехнулся Стецук.

И искоса глянул на Анжелику, чтобы проверить, как она оценила шутку. Анжела благосклонно улыбнулась ефрейтору. У ефрейтора душа заколыхалась, будто студень, и свалилась в самый низ живота.

– Ну, что вы! – схватил последний остававшийся на тарелке блин отец Иероним. – Все эти лох-несские чудища и снежные человеки нашему Болотному Дедушке не чета.

– Знаете, отец Иероним, – чуть откинувшись назад, Макарычев прищурился, глядя на собеседника. – Вы производите впечатление начитанного человека. Вот даже про снежного человека знаете.

– Весьма польщен, – смущенно улыбнулся попик. – Но, право же, вы преувеличиваете мою образованность. Все мои знания из книг, что порой забрасывают нам вертолетом. Да из телевизора, который по мере сил смотрю регулярно.

– А Интернетом, часом, не пользуетесь? – снова попытался сострить Стецук.

– Было такое увлечение, – дожевав блин, спокойно ответствовал ему отец Иероним. – Но быстро прошло. Уж очень много там всяческого мусора. И в прямом, и в переносном смысле. Думаю, вы меня понимаете.

Так, отметил про себя Макарычев, радио, телевидение, вертолетная почта, сотовая связь, Интернет… Что дальше?.. А, еще жена-фотомодель! Ну, чем еще удивят отшельнички?

– А сан духовный вы где получили?

– Здесь же! – широко раскинул руки в стороны попик. – В нашем поселке! Отец мой был местным священнослужителем. И дед – тоже. И дед моего деда. Можно сказать, – отец Иероним улыбнулся, – у нас своя трудовая династия. Прежде чем уходить на покой, старший рукополагает на служение господу младшего, сына или внука своего. Я понимаю, что в этом можно усмотреть нарушение целого ряда церковных канонов. Но мы ведь живем в стороне от всех. Ни к одной из современных церквей не принадлежим. Поэтому служим господу так, как он сам нам велит.

– Воистину так! – не вставая со скамьи, Антип быстро перекрестился и отвесил короткий поклон в сторону иконы.

– А церковь когда построили? – продолжал любопытствовать Макарычев.

И, как оказалось, не зря.

Услыхав такой вопрос, Антип с отцом Иеронимом быстро переглянулись. Во взглядах у обоих – настороженность. А то и опаска.

– Церковь всегда здесь стояла, – ответил на вопрос сержанта отец Иероним. – Испокон веку!

– Однако выглядит будто новая.

– Так и есть, – поспешно – ох, слишком поспешно – кивнул попик. – Лет семь назад пожар случился. Старая церковь сгорела. Не дотла, но пострадала сильно. Так что мы всем миром решили на ее месте новую поставить.