Скифы

– Меня не интересуют ваши уставы и программы. Меня интересует лишь, что вы сами знаете про этот случай. Где были вы лично. Где находились ваши ближайшие сотрудники.

Крылов улыбнулся, сделал паузу, посмотрел в глаза лейтенанту. Некоторое время они смотрели друг другу в глаза. Наконец Крылов улыбнулся.

– Если вам понадобится, – ответил он медленно, – то я распишу на листке все подробно. Но пока что могу сказать с абсолютной уверенностью, что у каждого нашего сотрудника… имеется алиби. Тоже абсолютное, которое могут подтвердить множество людей.

Лейтенант захлопнул блокнот. Крылов видел, как на лице этого немолодого и разочарованного жизнью человека борются противоречивые чувства.

– Это хорошо, – сказал он. Крылов не понял, что же именно хорошо: то ли жестокая расправа, то ли абсолютное алиби, лейтенант, похоже, тоже сообразил расплывчатость своих слов, добавил: – Хорошо, что алиби… Сами понимаете, родители у этого… люди с весом. На них сейчас лучшие адвокаты Москвы работают.

– Да, – согласился Крылов, – закон, к сожалению, чаще всего не на стороне справедливости.

Лейтенант козырнул, но у самой двери хмыкнул, повернулся. В глазах было странное веселье.

– А знаете, – сказал он, – этот Вадик оказался крепким скотом… Дожил до клиники! Уже на операционном столе помер. Странно, а ведь мог бы даже выжить.

Крылов сказал невинно:

– Скифы, как вы понимаете, могут быть везде. Как среди врачей… так и среди правоохранительных органов.

Лейтенант даже вздрогнул. Похоже, ему такая мысль не приходила в голову. Встретился взглядом с Крыловым, несколько мгновений смотрели друг другу в глаза. Затем козырнул, открыл дверь и вышел.

Выждав, Крылов подошел к окну. Лейтенант как раз подходил к милицейскому «газику». Почудилось или в самом деле этот хмурый и разочарованный человек перестал горбиться? И даже сведенные плечи вроде бы раздвинул…

Глава 18

Итак, милиция доказать ничего не смогла. Крылов помалкивал, не говорил даже корчмо… тьфу, скифам, но у самого крепла уверенность, что милиция не слишком-то и старалась.

Но сам случай получил огласку. И тем, что дерзко был совершен в самом центре столицы, и что пострадали сынки высокопоставленных чиновников, и что сама казнь была… такой экзотичной. Почти ритуальной. Газетчики и телевидение сбивались с ног, расследование провели куда профессиональнее и глубже, чем все правоохранительные органы, вместе взятые.

По Центральному телевидению прошла хорошо сделанная программа, где изо всех сил раздували жалость к несчастному, давили на гуманизм, на сострадание, на общечеловеческие ценности. Даже к чему-то приплели Давосские соглашения, но народ то ли объелся «гуманизьмом», то ли в крови начала просыпаться скифскость, но лишь возопил, что всем им, гадам, рвать и все остальное надо! Как тем, кто насильничает, так и тем гадам, кто гадов защищает.

А возле Останкинской башни какой-то комитет женщин организовал митинг в защиту прав убивать этих гадов. Конечно, митингом его можно было назвать с большой натяжкой: два десятка горластых баб поорали, одному милиционеру стукнули по башке транспарантом, на что тот даже поленился тащить в ментовку, зато корреспонденты охотно засняли стычку со всех сторон, после чего она попала даже в международные новости.

Честно, Крылов все не мог прийти в себя, что в сейфе, вмонтированном в стену офиса, все еще почти пятьсот тысяч долларов. Каждый из скифов, за редким исключением, получал не больше пяти тысяч в год, а здесь такая сумма, что вообще в голове не укладывается.

Он помалкивал про истинные размеры суммы, но скифы, что-то смекнув, начали предлагать самые разные варианты, как истратить деньги неведомых благодетелей. Особенно старался Гаврилов, он предложил создать фонд по поддержке многодетных матерей.

– Предупреждаю сразу, – возвысил он голос, предвосхищая возражения, – речь идет пока только о русских. Это не дискриминация остальных, а просто обычное житейское: где рвется, там и латают. Здесь брешь, тут и будем заделывать. А рождаемость минусовая только у русских. С чеченцами все нормально. Даже больше, чем нормально… Чересчур, я бы сказал, нормально. Так что пособие будет выдаваться только русским женщинам.

Откин вставил ехидно:

– А если она замужем за чеченом?

Гаврилов подумал, рассердился:

– Еще раз под руку гавкнешь, прибью!.. Будем выдавать тем, у кого оба родителя русские.