Выбор Невменяемого

При последних словах амулет на ноге кольнул так, что Кремон чуть не подпрыгнул. Случись такое внушение пару дней назад, мчался бы он в Яну с очумелыми от счастья и желания глазами, а сейчас чуть не рассмеялся. Но глаза все-таки приоткрыл и улыбку нацепил соответствующую:

— Очень, очень буду спешить!

Затем перешел на наружный край Нулевого уровня, подождал, пока за ним медленно не перелетят все болары. Причем некоторые попытались вернуться обратно, да не получилось: невидимая преграда стояла как и прежде и работала для боларов по принципу «выпускать, но не впускать».

Но когда уже взлетели высоко и удалились от Барьера на безопасное для магического подслушивания расстояние, Караг успокоил друга:

— Не переживай! Мы уверены, любой отряд более двадцати зеленючек преодолеет эту преграду без проблем.

— Когда же вы это опробовали?

— Забыл, как мы тебя отсюда обманом уносили? Вот тогда и попробовали чуть в стороне. Не рисковать же в самом деле твоей шкурой и нашими корешками!

— Ай да молодцы! Ай да хитрецы! — рассмеялся Кремон, — Ну а теперь вперед, в столицу огов! И уже там отдохнем как следует… А потом я начну работать. И кое-кто очень пожалеет, что решил играть мною словно марионеткой.

Глава двадцать четвертая

«МЕДОВЫЕ» ДНИ

От пережитого стресса Мальвика словно заболела: у нее начался жар и странный сухой кашель. Так что вместо свадебного ложа в келье получилась лечебная лежанка. Да и не желала насильно повенчанная пара никакой интимной близости. Гудас Вилт подождал в коридоре, пока девушка оденется и уляжется, потом и сам воспользовался запасной простыней для прикрытия своих чресел. Только после этого приблизился к дожу, улегся на пол и простодушно признался:

— Как я устал! Чувствую, что нам надо срочно обо всем договориться, согласовать, как себя вести, выяснить, что здесь творится, но… сил нет совсем. Он меня сковал чем-то таким, что я не мог вырваться, хотя пытался…

— Да, он такой… — прошептала девушка, а ее зубы выбили мелкий перестук.

— У тебя жар?! — всполошился пленник. — Может, подать тебе воды?

— Не надо, мой организм — это нечто страшное и мне неподвластное. На мне смертельные раны и жуткие переломы заживают невероятно быстро, и этот жар пройдет через несколько часов. Надо только поспать… Давай и ты отдохни… Только как тебе на полу? Даже постелить нечего…

— Ерунда. Глаза все равно слипаются…

— Тогда спим…

И «молодожены» сразу провалились в сон. Да так сильно, что не могли заметить заглянувших к ним в келью огромную сорфиту Дению и миниатюрную таги Мони Лу. Те с жалостью посмотрели на спящих людей и вполголоса перекинулись несколькими фразами:

— Устали, бедняжки…

— Еще бы, терпеть такие надругательства! — возмущалась Мони. — Это ведь живые, разумные существа, и я представляю, как им больно.

— А чем мы им можем помочь, кроме этого сладкого угощения? — скорбно вопрошала сорфита, держа в одной руке мешочек с печеньем.

— Да чем угодно! Хотя бы тем, что раскроем глаза на эту подлую задумку ополоумевшего Растела!

— Но ведь он запретил?! Разве ты не боишься?

— Мне уже ничего не страшно!

— Но тогда подумай о нас. Может, с помощью этой девочки мы и в самом деле получим шанс на спасение.

— Глубоко сомневаюсь в этом. Скорей за всем этим экспериментом кроется оголтелое издевательство и садизм. — Мони Лу раскраснелась от гнева, но голос после шиканья сорфиты все-таки понизила: — И если ты опасаешься за всех, то чуть позже я сюда зайду сама и как следует их подготовлю. Всей правды открывать не стану, но хоть в общих чертах объяснить всю пошлость здешнего бытия я просто обязана. Мне кажется, эти «молодожены» быстрей пойдут на контакт, если будут ясно представлять себе истинные цели и ясно видеть общую проблему.

— И все-таки, может, не стоит?

— Не переживай, мы сейчас с тобой посоветуемся и продумаем каждую фразу, которую позволительно сказать пленникам. Пошли к тебе.

И таги с сорфитой незамеченными скрылись в коридоре.

Да и как их могли заметить, если мужчина, окончательно обессилевший, спал, полностью отключившись от жуткой действительности, а маркиза провалилась в сущий кошмар, где она рыдала и просила судьбу о помощи. Долго просила, пока судьба не приобрела в ее сознании четкий облик Кремона. Тогда Мальвика стала взывать к нему, монотонно, словно сойдя с ума, повторяя одни и те же фразы: «Кремон! Спаси меня!.. Сопло нас не отпускает, а сумасшедший герцог подвергает меня насилию, унижениям и подлым издевательствам. Где же ты, Кремон?! Только ты меня можешь спасти!..»