Алексей Справедливый

Минут на десять за столом воцарился настоящий бедлам. Все спорили и перекрикивали друг друга, предлагая варианты последующих действий и контрдействий. Завершил оживленную перепалку тяжелый вздох графа Фаурсе.

Он убрал накрахмаленную салфетку, сполз на колени и уже собрался склоняться к ногам демонессы, когда та его строго и высокомерно остановила:

– Не сейчас и не здесь!

И тут же рассмеялась:

– Не будем нарушать обеденные традиции.

Часть одиннадцатая

Гали, заламывая руки, с тоской укоряла мать:

– Ну как ты могла его впустить? Как? Он же увидел, что у нас тут творится! И так все обзывают нас нищими…

– Но ведь я сама чуть от страху не умерла, когда тебя бездыханную увидела, – пыталась объяснить бедная старушка. – А очнулась уже на столе. Да и не думаю, что этот слуга такой уж плохой человек или сплетник. Мне парень очень понравился, и наверняка он будет помалкивать о нашем неприглядном положении.

– Ох! Все ты, мама, судишь о людях по себе. А мне этой ночью довелось встретиться с совершенно другими людьми. И ладно бы только этот хам, который все испортил, но еще и виконт повел себя как последняя сволочь! Ни единого слова не сказал, чтобы осадить наглеца.

– Так, может, это и к лучшему? Ведь узнай ты о его трусости и презрении позже, тебе было бы еще больнее.

Гали скорбно вздохнула и согласно кивнула:

– Да. Если бы наши отношения к тому времени зашли далеко, мне оставалось бы лишь наложить на себя руки от позора.

– Да что ты такое говоришь, доченька! Как можно вообще такое думать?! А сестрички твои на кого останутся?

– Прости, мама, я больше не буду…

Женщины обнялись, утешая друг друга, и одновременно вздрогнули, когда раздался громкий стук. Мать тут же метнулась к двери и заполошно спросила:

– Кто там?

– Служба доставки его светлости графа Фаурсе! – раздался бравый мужской голос. – Тут вам две посылки!

Мать с недоверием и недоумением открыла дверь, и обе женщины вышли на крыльцо. Оно стало совсем маленьким из-за громоздящихся на нем двух огромных деревянных ящиков.

На ступеньках топтались четверо молодцев в форме графских служащих, и старший спросил:

– Кто из вас госпожа Гали?

Сгорая от стыда за свой внешний вид и особенно за распухшую щеку, девушка тем не менее гордо вскинула голову и сделала шаг вперед:

– Это я.

– Тогда распишитесь, пожалуйста, вот здесь в получении!

Ей протянули небольшую картонку со списком. Не заглядывая в него, Гали добавила в голос строгости и указала пальцем на ящики:

– Что это такое?

– Мы люди маленькие, – хохотнул старший, с гигантскими габаритами отменного воина. – Поэтому конкретно ничего не знаем. Велено только передать, что это первая часть какой-то компенсации. Так что расписывайтесь побыстрее и нас не задерживайте, спешим очень.

Молодая девушка почувствовала, что краснеет, и глупая гордость тут же потребовала отказаться от подачек.

– Мы ни в чем не нуждаемся! Расписываться не буду.

Здоровяк сразу погрустнел и развел руками:

– Очень жаль. Тогда придется оставить все это без расписки, у нас и такое указание есть. Только вот за отсутствие подписи нам влетит так, что мало не покажется, граф скор на расправу…

Если бы женщины присмотрелись внимательнее, они бы заметили прыгающие в глазах служащего хитринки, а так сдались сразу. Подводить кого бы то ни было не в правилах истинных аристократов.

Гали, не читая, расписалась и вернула картонку со словами:

– Спасибо за службу.

– Куда нести? – тут же последовало в ответ.

– Оставьте здесь, – твердо сказала девушка. – Мы сейчас позовем слуг.

Похоже, что доставщики только обрадовались такому предложению. Отсалютовав, они тут же гурьбой ломанулись к калитке и моментально скрылись за покосившимся забором. А мать, оглядевшись по сторонам, попробовала приподнять ящик. И тут же запричитала:

– Ох! Да туда не иначе как камней наложили! Что же ты их отпустила? Для них это как игрушка.

– Мама! Ничего с нами не случится, затащим и сами.

Но обе умаялись и вспотели, пока затолкали ящики в прихожую. Там, правда, им немного помогли детские ручонки Леи и Ланы, но все равно даже общими усилиями до комнаты они ящики так и не дотащили и решили вскрывать в прихожей.

Когда открыли первый, никто не решился прикоснуться к виднеющимся там предметам. Мать и двойняшки посматривали на Гали как на самую главную в семье. А та долго кивала, пока не выдавила из себя: