2024-й

Я пробормотал:

— Побеждает тот, кто умеет себя лучше подать.

— Вот-вот, — сказала она горько, — что делать, если я подать себя не умею?

— Свинство, конечно, — сказал я сочувствующе.

— Пока других вариантов нет, — ответила она горько. — Конечно, придумывают всякие тесты…

Я поинтересовался:

— Ты в них веришь?

Она скривилась:

— Не больше, чем ты. Но ничего лучше не придумано. Разве что собеседование, но и оно…

— Понятно… — сказал я. — Алёна, я тоже на этом обжигался. Честно! Там нужны стандартные ответы, а нам, с нестандартным да творческим мышлением, это гроб с музыкой. Так что надо больше рассчитывать на эти книжечки, где учат улыбаться да показывать коленки.

— А сиськи? — спросила она.

Я ответил в затруднении:

— Мир меняется очень быстро. В книжках только про колени.

— Ну вот, — сказала она обвиняюще, — не хочешь помочь!

— Не хочу, — признался я. — За эти пять лет к тебе привыкли и полюбили все, Алёнка. Давай переведем тебя в старшие, жалованье увеличим…

Она отмахнулась:

— Жалованье мне очень даже не помешает, но рост еще нужнее.

— Обеспечим, — сказал я клятвенно. — Мы фактически закончили наш долгострой!.. А это значит, будем стричь купоны, делить прибыль… если Корневицкий не кинет нас, как бросали другие, если смилостивится… будем раздавать слонов, награды и повышения по службе.

Она посмотрела на меня с подозрением:

— Правда?

— Клянусь!

— Гм, — сказала она, — вижу, что врешь, только не пойму, в каком месте.

— Жалованье увеличим прямо щас, — сказал я. — Работу тоже подберем сразу, чтобы даром хлеб не ела. Такую, чтоб по твоим плечам. Ты девочка крепкая…

— Поборемся? — предложила она мстительно.

— Только не сейчас, — испуганно сказал я, — когда ты в таком зверском настроении! Как-нибудь в постели, хорошо? Кто победит, тот и насилует.

— Вернемся к жалованью, — предложила она деловито. — И квартальную премию в размере месячного…

— Годовую, — поправил я. — А квартальную — в половинном размере. Соглашайся, пока я добрый.

Она пытливо посмотрела на меня, вздохнула:

— Хорошо. Но только потому, что надоело таскаться по собеседованиям.

— Договорились, — сказал я.

Тимур со своего места прислушивался с одобрительным видом, Алёна прижилась и понравилась почти всем, сказал жизнерадостно:

— Мудро, шеф. За одну битую двух небитых дают. К Алёне притерпелись, хоть она какая-то несовременная…

Алёна оглядела его с головы до ног, нахмурилась:

— Я?

— Ага, ты, — подтвердил он.

— В чем это я несовременная?

— Худая, — заявил он безапелляционно. — Сейчас поджарая блондинка с вот такой грудью уже вышла из моды. Даже вылетела, словно моряк из пивной, которого выставил молодой Брюс Уиллис. Людей с лишним весом много, а будет еще больше, так что моду создают они.

Роман сказал от своего стола:

— Не они, а производители одежды, продуктов и лекарств. Это им выгоднее толстые. Так что следующая мисс Вселенная прибавит еще пару килограммов…

— Пять, — сказал Тимур уверенно. — Ставлю на пять! Все ускоряется. Уже запустили рекламу, что лишний вес — это четыре складки, а не три. Но готовится переход и на пять. Лишним весом отныне будет считаться не пятнадцать килограммов сверх, а сразу тридцать. Зря еще лет пять тому подняли на щит Бриджит Джонс?.. Теперь главное не красота и пропорции, а…

— …синдром Клеопатры?

Они фехтовали эрудицией, я поспешно порылся в памяти, Клеопатра была низкорослой, безобразно толстой и кривоногой, но в нее влюблялись многие мужчины, в том числе Цезарь и красавчик Марк Антоний.

— За работу, — сказал я раздраженно, — черт, везде этот секс пролезает! Буду штрафовать всякого, кто на работе вспомнит о своей половой принадлежности!

— А чужой? — уточнил Тимур с любопытством.

— Тех в двойном размере!

Глава 2

Так хорошо и быстро решив проблему с трудоустройством Алёны, я бодро двинулся к своему кабинету, но по дороге затормозил у стола Василия Петровича. Вся столешница завалена рисунками, они же на стене по обе стороны монитора, а также сверху и вообще везде, где можно прикрепить отпринтерные листочки.

— Понятно, — сказал я медленно, — почему у вашего стола торчит народ… Еще бы…