2024-й

Роман долго отнекивался: плавки не взял, а нагишом не будет, он старомоден. Тимур сказал, что даст ему шорты, у них размеры совпадают. Роман осмотрел его с головы до ног и нехотя поддался уговорам.

На пляже он, укладываясь на шезлонг, старательно подворачивал шорты, чтобы открыть больше места для солнца, то и дело проверял пальцами, не выпадает ли чего лишнего. Шорты — это шорты, когда ложишься, в широкие раструбы шортов можно кое-что рассмотреть, если начать присматриваться, и Роман то и дело суетливо пробегал там пальцами, снова и снова проверяя.

Тимур не выдержал:

— Да что с тобой?.. Ну вывалятся твои помидоры, ну и что?

— Как что? — вскрикнул Роман. — Непристойно.

— Да не вывалятся, — заверил Тимур. — Не такие уж они у тебя… Вернее, шорты не такие короткие. Разве что…

— Разве что? — сразу же спросил Роман обеспокоенно.

— Разве что кто-то начнет туда заглядывать, — рассудил Тимур. — Но это извращенец будет какой-то. А сейчас их не осталось, все извращения легализованы.

Я помалкивал, нежась под солнцем. Сейчас в самом деле, когда в теле вот такая блаженная истома, все кажется далеким, мелочным и пустяшным. Ну и что, как сказал Тимур, что вывалятся на солнце помидоры Романа?.. Подумаешь… Остатки ханжества, которое все еще до конца не изжито. Изживаем, изживаем, изжили уже горы, но пустячки все еще остаются…

Когда-то женщине нельзя было, даже переходя лужу, приподнять платье до щиколотки, а сейчас и по улице ходят в топиках, а то и вовсе топлес. И что, мир рухнул?.. По технике мы уже в двадцать первом веке, а по морали — в Средневековье. Все еще боремся с нелепыми запретами. Бедный Роман никак не успокоится, не может получить кайф от ласкового солнышка: все проверяет, не расправились ли подоткнутые под задницу штанины, не открылись ли вдруг солнцу его семенники… А что, если в самом деле их будет видно? Ими не заинтересуются даже папарацци, что дежурят в надежде застать модного актера или политика в подходящей позе. Но если раньше старались заснять голого, то теперь кого этим удивишь? Теперь стараются поймать в нелепой позе или с пальцем в носу…

Интересный рудимент мышления, проползла разнежившаяся на солнце мысль. Одежда давно не выполняет той роли, для которой предназначалась, но все еще не отказываемся…

— Мороженое, соки! — донесся звонкий девичий голос.

По горячему песку шла девушка в легком костюме официантки, в белом кружевном переднике, через плечо широкий ремень, на котором небольшой открытый ящик.

Гулько задвигался, поднимал голову, шея напряглась, вздулись жилы, словно у него мозги чугунные. По лицу катились крупные капли пота.

— Мне, — сказал он, — воды!.. Как я понимаю верблюдов!

— Да ты и похож, — обронил Тимур, не упускающий случая куснуть просто по привычке кусать все, что оказывается близко от зубов.

— А мне мороженого, — попросил Роман.

Девушка мило улыбнулась им, протянула картник. Гулько и Роман на миг коснулись его кончиками пальцев, идентификатор личности сработал бесшумно, она протянула одному бутылку пепси, другому — фруктовое и обезжиренное мороженое.

— Спасибо. Держите.

— Вам спасибо, — сказал Гулько, — вы нас спасли.

На соседних шезлонгах негромко переговариваются две женщины, закрыв лица широкополыми шляпами. Одна сдвинула ее, лицо не очень молодое, но стильное, чувствуется работа хирурга высшей квалификации, попросила голосом бизнес-леди, перед которой подчиненные метут дорожку:

— И нам два мороженых.

Обе загорают топлес, целомудренно оставив какие-то ниточки, символизирующие стринги. Когда поднимутся поплавать, эти «трусики» не закроют даже половые губы, но в то же время считается, что одеты. Нам это привычно, а марсиане бы не поняли такой логики.

Я тоже марсианин, мелькнула мысль. Или потому, что хайтековец? Или во мне настолько силен трансчеловек, что уже и на людей смотрю иначе?

Глава 8

На стене лично для меня вместо аквариумных рыбок размером с тюленей возникли часы, а услужливый голос подсказал, что до выхода осталось семь минут. Часы исчезли, снова сменившись картинками подводного мира, я потянулся, захлопнул ноут, сам закроет все приложения, сохранит и откроет завтра на том же месте.

В приемной пусто, секретарша исчезла, на полставки почему-то работают меньше, чем полдня. Я вышел в общий зал, там Тимур сразу же поднял голову.