ОНО

Мистер Нелл приходил 16-го, день был жаркий, влажный, но солнечный. А 17-го было пасмурно...

– Ты расскажешь нам, Ричи? – спросила Бев, слегка улыбаясь полными, накрашенными бледно-розовой помадой губами, глаза ее сияли.

– Я как раз думаю, с чего начать, – сказал Ричи. Он снял очки, протер подолом рубашки, и неожиданно понял, с чего: с земли, раскрывающейся перед ногами Билла и его собственными. Конечно, он знал о штабе, как и Билл и все остальные, но его до сих пор пугало зрелище разверзающейся земли.

Он вспоминил, как Билл вез его на багажнике Сильвера к их обычному месту на Канзас-стрит, а потом оставил свой велик под маленьким мостом. Он вспомнил, как они вдвоем шли к открытому месту, иногда сворачивая, потому что кусты были слишком густыми – была середина лета, и Барренс был в полном расцвете своей пышности. Он вспомнил сонмища комаров, назойливо зудящих у самого уха: вспомнил, что Билл сказал (все возвращается к нему настолько ясно, как будто это случилось не вчера, а происходит сейчас):

– Ппподдожди ее

2

ссекунду, Ррричи! Проклятущий сидит у тебя на шее.

– О, Господи! – сказал Ричи. Он ненавидел комаров. Маленькие летающие вампиры – вот что они такое. -Убей его, Билли! Билл хлопнул Ричи по шее.

– Ой!

– Что?

Билл открыл ладонь перед лицом Ричи. Там лежал убитый комар, как раз посередине ладони, и кровь испачкала всю ладонь.

Моя кровь, -подумал Ричи, – большая потеря для вас и для многих.

– Да, – сказал он.

– Ннне беспокойся, – сказал Билл. – Этот гад никогда уже не станцует танго.

Они шли, отбиваясь от комаров, которые тучей вились над ними, наверное, привлеченные запахом пота – тем, что через несколько лет назовут «ферменты». Или еще чем-то еще.

– Билл, а когда ты собираешься рассказать всем о серебряных пулях? – спросил Ричи, когда они добрались до полянки, хотя он предполагал, что Стэн уже обо всем догадался. Стэн был очень проницательным, слишком проницательным, чтобы быть везучим, думал иногда Ричи. В тот день, когда Майк принес альбом своего отца в Барренс, Стэн пропал. И Ричи уже подозревал, что они больше не увидят Стэна, и что клуб Неудачников скоро станет секстетом (это слово Ричи очень любил, даже с ударением на первом слоге). Но Стэн объявился на следующий день.

– Собираешься ли ты рассказать им что-нибудь сегодня?

– Ннне сегодня, – сказал Билл.

– Ты думаешь, они не будут работать? Да?

Билл пожал плечами.

Ричи, который понимал Билла Денбро лучше всех, подозревал, что, если бы не заикание, Билл мог бы сказать, что изготовление серебряных пуль – это просто подражание персонажам из книг, даже из комиксов. Одним словом, это была игра. Но они попробуют сыграть в нее. А Бен Хэнском, может быть, даже и закончит ее. В кино это бы сработало. Но...

– Итак?

– У меня есть идея, – сказал Билл. – Гораздо проще. Но если только Ббббеверли...

– Если Беверли что?

– ..не будет против.

И Билл больше ничего не сказал. Они вышли на открытое пространство. Если посмотреть поближе, можно было бы подумать, что трава примята, слегка примята – какой-то у нее потрепанный вид. Можно было даже подумать, что есть здесь нечто искусственное в том, как лежали листья, как были разбросаны сосновые иглы на самом дерне. Билл подобрал обертку от жвачки – наверняка это Бен се выбросил – и рассеянно положил ее в карман.

Мальчики вышли к центру поляны.., и кусок земли около 10 дюймов длины и 3 дюймов шириной с пронзительным скрипом повернулся на петлях, обнаруживая черные веки. Глаза выглянули из этой темноты, заставив Ричи покрыться холодным потом. Но это был только Эдди Каспбрак и его глаза. Эдди, придуряясь, сказал:

– Кто идет по моему мосту?

Внизу захихикали, появились огоньки.

– Это я, ваш слуга, сеньор, – сказал Ричи, присев на корточках, закручивая невидимые усы, говоря Голосом Панчо Ванилла, – Правда? – спросила Беверли снизу. – Покажи свой значок.

– Сачок? – крикнул Ричи, кривляясь. – Не нужен нам никакой чертов сачок.

– Иди к черту, Панчо, – ответил Эдди и закрыл черное отверстие. Снизу опять раздались сдавленные смешки.

– Руки вверх, выходите по одному! – скомандовал Ричи низким взрослым голосом. Он начал шагать взад и вперед по дерновому покрытию над клубным домом. Земля под ним пружинила, но выдерживала: построили они на совесть.