ОНО

Стоя сейчас здесь, глядя на труп Генри, Беверли думала: Они оба говорят, что мы все опять окунулись в это. Что это стало повторяться. Все это. Ребенком я могла принять это, потому что дети верят в чудеса. Но...

– Вы уверены? – спросила она безнадежно. – Билл, ты уверен?Он сидел на кровати с Эдди, бережно взяв его руку.

– А ттты? – спросил он. – После всего того, что случилось сегодня?

Да. Все, что случилось. Их кошмарный ленч. Почтенная старая женщина, которая превратилась в сморщенную ведьму у нее на глазах, (мой родитель был и моим мучителем) и цикл рассказов в библиотеке сегодня вечером с сопутствующими явлениями. Все те вещи. И все-таки.., ее мозг кричал, отчаянно звал остановить это сейчас, пресечь доводами рассудка, потому что если она не прекратит, они наверняка закончат эту ночь тем, что спустятся в Барренс, найдут одну насосную установку и...

– Я не знаю, – сказала она. – Я просто.., не знаю. Даже после всего того, что случилось, Билл, мне кажется, что мы могли бы вызвать полицию. Может быть.

– Ввызови остальных, – снова сказал Билл. – Поссмотрим, что ооони ддумают.

– Хорошо.

Она позвонила сначала Ричи, затем Бену. Оба согласились прийти прямо тут же. Никто не спрашивал, что случилось. Она нашла телефон Майка в книге и набрала его номер. Ответа не было; после десятка гудков она повесила трубку.

– Ппопробуй в библиотеку, – сказал Билл.

Он взял короткие стержни от карниза с меньшего из двух окон в комнате Эдди и крепко привязал их к руке Эдди поясом от банного халата и резинкой от пижамы.

Еще до того как она нашла номер, раздался стук в дверь. Бен и Ричи пришли вместе, Бен в джинсах и рубашке навыпуск, Ричи – в нарядных серых хлопчатобумажных брюках и с пижамным верхом. Его глаза осторожно оглядывали всю комнату из-за очков.

– Боже, Эдди, что случилось...

– О, мой Бог! – вскрикнул Бен. Он увидел Генри на полу.

– Сспокойно! – резко сказал Билл. – И ззакррой ддверь! Ричи закрыл. Его глаза остановились на теле.

– Генри?

Бен сделал три шага вперед к покойнику и затем остановился, как будто испугавшись, что он может укусить его. Он посмотрел беспомощно на Билла.

– Ттты ррасскажи, – сказал он Эдди. – Ппроклятое зззаикание ввсе ввремя остановится ххуже и ххуже.

Эдди описал все, что случилось, пока Беверли выискивала номер общественной библиотеки Дерри и звонила по нему. Она думала, что Майк, возможно, заснул там, – у него в конторе есть даже своя койка. Случилось то, чего она не ожидала: трубка была снята на втором гудке, и голос, которого она раньше никогда не слышала, сказал «алло».

– Хелло, – ответила она, глядя на остальных и делая неопределенный жест рукой. – Мистер Хэнлон там?

– Кто это? – спросил голос.

Она провела языком по губам. Билл пристально смотрел на нее. Бен и Ричи озирались. Начало настоящей тревоги зашевелилось внутри нее.

– А кто вы? – задала она встречный вопрос. – Вы не мистер Хэнлон.

– Я шеф полиции Дерри Эндрю Рэдмахер, – сказал голос. – Мистер Хэнлон сейчас находится в больнице Дерри. Недавно на него было нападение, и он тяжело ранен. Теперь скажите, пожалуйста, кто вы? Я хочу знать ваше имя.

Но она едва слышала это последнее. Волны шока прокатились через нее, поднимая ее головокружительно высоко, за пределы себя. Мышцы ее живота, и ноги, и пах – все стало чужим и затекло, и она подумала бессвязно: Должно быть, вот так бывает, когда люди боятся, что они намочат штаны. Конечно. Просто теряется контроль над теми мышцами...

– Как тяжело он ранен? – услышала она свой бумажный голос, и затем Билл встал рядом, его рука на ее плече, и Бен был тут, и Ричи, и она почувствовала прилив благодарности к ним. Она протянула свою свободную руку, и Билл взял ее. Ричи положил свою руку на руку Билла, а Бен – на руку Ричи. Подошел Эдди и положил сверху свою здоровую руку.

– Я хочу знать ваше имя, – резко повторил Рэдмахер, и на какой-то момент маленький трусишка внутри нее, трусишка, который был воспитан ее отцом и охраняем ее мужем, почти что ответил: Я Беверли Марш, и я в гостинице Дерри. Пожалуйста, пришлите мистера Нелла. Здесь мертвый человек, который все еще наполовину мальчик, и мы все очень испугались.

Но она сказала:

– Я.., боюсь, я не могу сказать вам. Пока что не могу.

– Что вы знаете об этом?

– Ничего, – сказала она, потрясенная. – С чего вы взяли, что я знаю? Боже мой!