ОНО

– Вы что, каждое утро звоните в библиотеку в полчетвертого утра? – спросил Рэдмахер. – Так? Это хреново, юная леди. Это нападение, и то, как парень выглядит, – он может умереть к восходу солнца. Я еще раз вас спрашиваю: кто вы и что вы знаете об этом?

Закрыв глаза, сжимая руку Билла изо всех сил, она спросила:

– А может, он уже умер? Вы просто не говорите мне, чтобы не пугать меня? Он действительно умер? Пожалуйста, скажите мне.

– Он очень тяжело ранен. И если это не пугает вас, то должно пугать. Теперь я хочу знать, кто вы и почему...

Как во сне, она увидела, как ее рука плавно рассекла пространство и положила трубку на рычаг. Она посмотрела на Генри и почувствовала шок – такой же резкий, как прикосновение холодной руки. Один глаз Генри был закрыт. Из другого, разбитого, непрерывно текло.

Казалось, Генри подмигивает ей.

4

Ричи позвонил в госпиталь. Билл подвел Беверли к кровати, и она села рядом с Эдди, глядя в пространство. Она думала, что заплачет, но слез не было. Единственное чувство, которое она осознавала и которое было сильным, – это желание, чтобы кто-то накрыл Генри Бауэрса. Его подмигивающий взгляд ей вовсе не нравился.

В долю секунды Ричи сделался репортером из «Дерри Ньюз». Он понял, что на мистера Майкла Хэнлона, главного библиотекаря города, было совершено нападение, когда он поздно засиделся в библиотеке. Несколько слов из больницы о состоянии мистера Хэнлона?

Ричи слушал, кивая.

– Понимаю, мистер Керпаскиан – вы это пишете с двумя "к"? Так. О'кей. И вы...

Он слушал, делая пальцем машинальные движения, как будто писал на прокладке.

– У.., угу.., да. Да, понимаю. Ну что мы обычно делаем в таких случаях – ссылаемся на вас как на «источник». Затем, позднее, мы можем.., угу.., ладно! Правильно! – Ричи сердечно рассмеялся и стер капли пота со лба; он снова послушал. – О'кей, мистер Керпаскиан. Да. Я...да, понял, К-Е-Р-П-А-С-К-И-А-Н, правильно! Чешский еврей, правда? Неужели? Это.., это самое необычное. Да, хорошо. Спокойной ночи. Спасибо.

Он положил трубку и закрыл глаза.

– Иисус! – закричал он густым, низким голосом. – Иисус! Иисус! Иисус!

Он сделал движение, как будто хотел смахнуть телефон со стола, а затем просто уронил руку. Снял очки и протер их полой пижамы.

– Он жив, но в тяжелом состоянии, – сказал он остальным. – Генри разрезал его на куски, как рождественскую индейку. Один из порезов пришелся на бедренную артерию, и он потерял всю кровь, которую может потерять человек, и все-таки остался жив. Майк сумел сделать жгут, иначе он бы умер, пока его искали.

Беверли начала плакать. Она плакала, как ребенок, обеими руками закрыв лицо. Некоторое время ее икающие рыдания и быстрый свист дыхания Эдди были единственными звуками в комнате.

– Майк был не единственным, кого разделали, как рождественскую индейку, – сказал наконец Эдди. – Генри выглядел так, будто он прошел двенадцать туров с Рокки Бальбоа в кухонном искусстве.

– Тты ввсе еще ххочешь идти в пполицию, Бев? На ночном столике были таблетки, но они размокли в луже из «Перье». Она пошла в ванную комнату, далеко огибая тело Генри, взяла губку и полила ее холодной водой. Губка приятно освежала ее разгоряченное опухшее лицо. Она почувствовала, что опять может думать ясно – не рационально, но ясно. Она вдруг поняла, что рациональность убьет их, если они попытаются воспользоваться ею сейчас. Тот полицейский. Рэдмахер. Он заподозрил ее. Естественно. -Люди не звонят в библиотеку в полчетвертого утра. Он предположил какую-то связь с убийством. Что бы он предположил, если бы выяснил, что она звонила ему из комнаты, где на полу, с бутылкой, воткнутой в кишки, лежит мертвец? Что она и еще четверо только что приехали в город, приехали для воссоздания союза, а этому парню случилось пройти мимо? Поверила бы она в эту сказку, если бы они поменялись местами? Поверил бы кто-нибудь? Конечно, они бы подкрепили их рассказ, добавив, что они приехали, чтобы прикончить чудовище, живущее в канализации под городом. Это определенно добавило бы ноту убедительности, ноту твердого реализма. Она вышла из ванной и посмотрела на Билла.

– Нет, – сказала она. – Я не хочу идти в полицию. Я думаю, Эдди прав – с нами могло бы что-то произойти. Что-то окончательное. Но не это действительная причина.

Она посмотрела на них четверых.

– Мы поклялись, – сказала она. – Мы поклялись. Братом Билла... Стэном.., всеми остальными.., а теперь Майком. Я готова, Билл. Билл посмотрел на остальных.