ОНО

«ЧЕРТ ПОДЕРИ!» -закричал Эндрю, но звук его голоса затерялся и утонул в финальном оглушительном, разбивающем все и вся падении башни и в нарастающем звуке одного с двумя четвертями миллиона галлонов, семью тысячами тонн воды, извергающейся из проломленной стены башни. Она набегала гигантской серой приливной волной, и, конечно же, если бы Эндрю Кин находился на стороне, где стояла башня, он бы и минуты больше не просуществовал. Но, как известно, Господь оберегает пьяниц, маленьких детей и шизофреников; Эндрю стоял как раз в таком месте, где он мог видеть все, а его не коснулась ни одна капля воды из башни. «ЧЕРТ ПОДЕРИ ВСЕ ЭТИ ДЕЛА!» -заорал Эндрю, когда волна покатилась вдоль Мемориального парка, смыв на своем пути солнечные часы, около которых частенько простаивал маленький мальчик Стэн Урис, наблюдая за птицами в полевой бинокль своего отца. «СТИВЕН СПИЛЛБЕРГ СЪЕСТ СВОЮ ШЛЯПУ!» Каменная кормушка тоже была снесена водой. Эндрю видел некоторое время, как она раскачивалась, – подставка в одну сторону, блюдо в другую, потом наоборот, – а потом все исчезло. Кленовая и березовая аллеи, отделяющие Мемориальный парк от Канзас-стрит были смыты, как игрушечные кегли. За ними жутким клубком катились спутанные столбы электропередач. Вода покатила свои волны вдоль улицы, начиная растекаться, становясь похожей просто на воду, а не на вздымающуюся стену, которая смыла солнечные часы и кормушку для птиц, и деревья, но она была еще достаточно мощной, чтобы снести дюжину домов в конце Канзас-стрит с их фундаментов прямо в Барренс. И они поплыли с удивительной легкостью, большинство из них даже не разрушилось.

Эндрю Кин узнал один из них, принадлежащий семье Карла Массенсика, Мистер Массенсик был его учителем в шестом классе – настоящий пес. Когда дом проплывал мимо него, Эндрю заметил свечу, ярко горящую в одном из окон, но потом он подумал, что мог вообразить это себе, если, рассмотреть этот вопрос иначе. А со стороны Барренса раздался звук взрыва и резкий выброс желтого пламени, будто кто-то поджег газовый фонарь Колмэна и бросил в разбитую нефтяную цистерну. Эндрю смотрел на нижнюю часть Канзас-стрит, где только сорок секунд назад стояли стройной линией дома вполне зажиточных, среднего класса жителей. Теперь это стало мертвым городом, и в это невозможно было поверить. На месте этих домов разверзлось десять огромных ям, выглядевших как плавательные бассейны. Эндрю хотел еще раз выразить свое мнение по этому поводу, но не смог. Кажется, все его крики на этом и закончились. Диафрагма опустилась и ослабела. Он услышал еще целую серию разрывов; звуки, похожие на то, будто гигант в башмаках, полных гальки и камней, идет вниз по лестнице. Это катилась вниз с горы водонапорная башня, чудовищный белый цилиндр, из которого выливались остатки воды, толстые провода и кабели, которые помогали сдерживать стены вместе, летели по воздуху, а затем падали на мягкую землю, оставляя на ней рваные туннели, которые тут же заполнялись водой. Эндрю наблюдал все это, задрав голову так, что она находилась где-то около позвоночника. Водонапорная башня сейчас была в горизонтальном положении; более ста двадцати пяти футов она летела по воздуху. На миг показалось, что она так и замерла в этом положении – сюрреалистический образ, прямо с резиновых стен сумасшедшего дома, – дождевая вода сверкает на разбитых стенах, все окна выбиты, висят оконные рамы, предупредительный фонарь на верхушке для низко летящих самолетов все еще горит. А потом она падает на улицу с последним оглушительным звуком. На Канзас-стрит и так было полно воды, а тут она начала рваться дальше по дороге к Ап-Майл-Хиллу. Там должны тоже быть дома, -подумал Эндрю Кин, и неожиданно силы покинули его. Он тяжело сел прямо в лужу. Он смотрел на разрушенный каменный фундамент, на котором водонапорная башня стояла всю его сознательную жизнь. Он сомневался, что кто-нибудь, когда-нибудь поверит ему. Он сомневался, верит ли он сам своим глазам.

2

Убийство, 10.02 утра, 31 мая 1985 года

Билл и Ричи видели, как Оно повернулось к ним, рот Оно открывался и закрывался, один здоровый глаз уставился на них, и Билл понял, что Оно истощило все ресурсы собственного освещения, как какой-нибудь светлячок. Но все-таки свет был – мигающий и туманный. Оно было тяжело ранено. Мысли Его гудели и отдавались (отпустите меня! отпустите меня! отпустите меня! и у вас будет все, что захотите – деньги, счастье, карьера, власть – Я все могу дать вам) в голове.