11.22.63

«Вот это да, — подумал я. — Блестящий, сука, аппарат. Очень хорошо, благодарю тебя, Тихий Ми…»

И тут я заметил, что на магнитофоне стоит на нуле регулятор ГРОМ… Я провернул его до конца в сторону пометки «+», и меня оглушило голосами. Я с проклятием сорвал с головы наушники, крутанув регулятор громкости к средней позиции, и попробовал вновь. Результат оказался прекрасным. Словно бинокль для ушей.

— Шестьдесят в месяц мне кажется немного завышенной ценой, сэр, — говорил Ли Освальд (учитывая то, что Темплтоны платили на десять долларов меньше, мне тоже так казалось). Тон у него был уважительным, произношение лишь чуточку обозначено южным акцентом. — Если бы мы могли договориться на пятьдесят пять…

— Я могу уважать человека, который желает мелочно торговаться, но даже не стаарайтесь, — сказал мужчина в сапогах из змеиной кожи. Он покачивался на своих наборных каблуках, как тот человек, кому уже хочется уйти прочь. — Я поо’учу то, что хочу поо’учить. Если не поо'учу этого от вас, поо'учу от кого-то другого.

Ли с Робертом переглянулись.

— Вообще-то, можно зайти вовнутрь, все рассмотреть, — произнес Ли.

— Дом хороший, улица заселена семейными людьми, — сказал мистер Змеиные Сапожки. — Тем не менее следует осторожно наступать на первую ступеньку, на’о бы парой гвоздей ее подбить. У меня м'ог'о домов, и люди их загаживают. Пос'едние тут такие были, что капец.

«Прикуси язык, срака, — подумал я. — Это же ты про семью Айви врешь».

Потом они зашли вовнутрь. Я потерял голосовой контроль, потом вновь их услышал, когда Змеиные Сапожки подошел к переднему окну. Тому, о котором Айви говорила, что через него все могут видеть соседи напротив, и оказалась относительно этого на сто процентов правой.

Ли спросил, что его потенциальный арендодатель собирается делать с дырами в стенах. В его голосе не звучало ни негодования, ни сарказма, но и раболепства также никакого, хотя в конце каждого предложения он и прибавлял «сэр». Все проговаривалось с вежливой, тем не менее, безэмоциональной интонацией, которой он, вероятно, научился в морской пехоте. Для нее лучше всего подходило определение бесцветная. У него было лицо и голос человека, который умеет удачно проскальзывать сквозь игольные ушки. По крайней мере, таким был его внешний облик. Только Марина видела другое его лицо, слышала другой его голос.

Мистер Змеиные Сапожки обещал что-то неуверенное, но гарантировал, что точно будет новый матрас в большой спальные, вместо того, что «здесь лежал, но его украла та последняя банда». Он вновь повторил, что, если Ли не хочет снимать этот дом, это сделает кто-то другой (словно тот не простоял пустым целый год), а потом пригласил братьев посмотреть на спальни. Мне стало интересно, как они отнесутся к художественным достижениям Розетты.

Голоса исчезли, потом, когда мужчины появились в кухне, я уловил их вновь. Я обрадовался, увидев, что мимо Наклонной Пизанской Лампы они прошли, даже не взглянув на нее.

— …подвал? — спросил Роберт.

— Никакого подвала нет! — ответил Змеиные Сапожки с надрывом, так, словно отсутствие подвала было незаурядной выгодой. Очевидно, он именно так и считал. — В этом районе все только то и делают, что черпаают воду. Сырость таки, вот-так!

Тут я вновь потерял аудиосигнал, так как он открыл заднюю дверь, чтобы показать им задний двор. Который не был никаким двором, а просто пустым участком.

Через пять минут они вновь появились перед фасадом. На этот раз старший брат, Роберт, попробовал поторговаться. Успеха он достиг не большего, чем перед этим Ли.

— Дадите нам минутку? — спросил Роберт.

Змеиные Сапожки взглянул на свои громоздкие хромированные часы и разрешил, словно против собственных обстоятельств.

— Но у меня в’реча на Черч-стрит, так вы, ребята, не’оолго, решайте уже что-нибудь.

Братья отошли, став позади «Бель Эйра» Роберта, и, хотя говорили они потихоньку, чтобы не слышал Змеиные Сапожки, направив мисочку на них, я уловил большинство ними сказанного. Роберт был за то, чтобы посмотреть жилье еще где-нибудь. Ли сказал, что хочет поселиться здесь. Для начала и это сгодится.

— Ли, это же сущая дыра, — возразил Роберт. — Это выбрасывать твои… — наверное, «деньги на ветер». Ли произнес что-то, чего я не разобрал. Роберт вздохнул и поднял руки, показывая, что сдается. Они возвратились туда, где ждал Змеиные Сапожки, и тот коротко пожал руку Ли, похвалив мудрость его решения. Дальше началось зажигательное обращение к Святому Письму Арендодателя: первый месяц, последний месяц, задаток за повреждение. Тут уже вмешался Роберт, говоря, что никакого задатка за повреждение не будет, пока не починят стены, пока не появится матрас.