262  

Марина пошла к машине, из которой Рут Пейн теперь уже вылезла и ждала. Джун протянула ручонки к старшей женщине, и та, улыбаясь, ее приняла. Так они там постояли немного, смотря, как садятся в автобус пассажиры, а потом уехали.

Я оставался на своем месте, пока автобус в 18:00 не отправился в рейс, точно по графику. Солнце, которое уплывало кровью, склоняясь к закату, проблеснуло в окошке, за которым висела табличка с названием маршрута, сделав на миг ее невидимой. И потом я вновь смог прочитать те три слова, которые подтверждали, что Ли Харви Освальд исчез, по крайней мере, на некоторое время, из моей жизни.


НЬЮ-ОРЛЕАНСЬКИЙ ЭКСПРЕСС


Я подождал, пока он выедет по эстакаде вверх на трассу І-20, а потом прошелся два квартала туда, где оставил свою машину, сел за руль и поехал назад в Джоди.

14

Позвоночная чуйка, вновь она.

Не имея на то никаких конкретных причин, я уплатил майскую аренду за квартиру на Западной Нили-стрит, хотя должен был бы уже начать экономить доллары. У меня было лишь неясное, тем не менее, мощное ощущение, что должен сохранить за собой оперативную базу в Далласе.

За два дня до начала Кентуккского дерби я поехал на Гринвил-стрит с твердым намерением поставить пять сотен долларов на то, что Шатоге придет к финишу в первой тройке. Решил, что так я меньше там запомнюсь, чем, если бы ставил на него как на жеребца-победителя. Машину я оставил в четырех кварталах от «Финансового обеспечения» и не забыл ее закрыть — осмотрительность, необходимая в этом квартале города даже в одиннадцать утра. Сначала я пошел быстро, но потом — вновь без всяких конкретных причин — шаги мои начали замедляться.

Через полквартала от замаскированной под уличный ломбард букмекерской конторы я совсем остановился. Я вновь увидел того букмекера — без солнечного козырька в это дополуденное время, — стоя в косяке своего заведения, он курил сигарету. В мощном потоке солнечный света, обрамленный острыми тенями косяка, он был похож на какую-то фигуру с картины Эдварда Хоппера[587]. В тот день он никак не мог меня увидеть, так как смотрел на машину, которая стояла возле бордюра на противоположной стороне улицы. Это был кремового цвета «Линкольн» с зелеными номерными знаками. Выше номера шла надпись СОЛНЕЧНЫЙ ШТАТ. Это еще не означало, тут зазвенел обертон. Вовсе не обязательно это должно было означать, что машина эта принадлежит Эдуардо Гутьерэсу из Тампы, букмекеру, который завел себе привычку приветствовать меня словами: «Вот и мой янки из Янкиленда». Тому, который почти наверняка приказал сжечь мой прибрежный дом.

И все равно, я развернулся и пошел назад к своей машине, и те пять сотен долларов, которые я был намерен поставить на кон, остались лежать у меня в кармане.

Позвоночная чуйка.

Раздел 24

1

Учитывая склонность истории к самоповторению, по крайней мере, вокруг меня, вы не удивитесь, узнав, что план Майка Косло относительно сбора денег в уплату счетов Сэйди состоял в восстановлении постановки «Джоди Джембори». Майк говорил, что постарается задействовать оригинальных исполнителей ролей, если мы назначим шоу на середину лета, и сдержал слово — из них откликнулись почти все. Даже Элли, хотя и заявляла, что у ней до сих пор пальцы пекут после прошлого раза, согласилась повторить свое исполнение на банджо «Местных перегонов» и «Аварии в горах Клинча»[588]. Мы выбрали двенадцатое и тринадцатое июля, тем не менее еще некоторое время все оставалось не решенным.

Первой причиной, которую надлежало преодолеть, была лично Сэйди, которую сама эта идея вогнала в ужас. Она назвала это «выпрашиванием благотворительности».

— Из твоих уст эти слова звучат так, словно ты их заучила, еще сидя на коленях у матери, — заметил я.

Она какое-то мгновение не сводила с меня взгляд, а потом, втупившись глазами в пол, начала поглаживать волосы на истерзанной стороне лица.

— Ну, а если даже так? Разве из-за этого они становятся неправильными?

— А, черт побери, дай-ка подумаю. Ты говоришь о жизненной мудрости, которой тебя учила женщина, которая после того, как она узнала, что ее дочь ранили, едва не убили, больше всего переживала за то, что ей придется ходить в другую церковь.

— Это унижение, — произнесла Сэйди потихоньку. — Просить милостыни у города — это унижение.

  262  
Предыдущая страница Следующая страница
×
×