А УМЕЛИ ИНДЕЙЦЫ РЕЗАТЬ КАМЕНЬ? — снова ворохнулась в голове полузабытая мысль.
Джад повел его к кучке старых елей метрах в тридцати. Ветер валил с ног, но воздух был приятен и свеж. Под елями (таких огромных и старых он в жизни не видел) чернели какие-то холмики. Пустынно и одиноко на этой вершине. Но пустота живая, напоенная какой-то силой.
Чернели под елями пирамидки, сложенные из камней.
— Индейцы срыли макушку горы и выровняли, а как — теперь уж и не помнит никто. Вроде этих майя с их пирамидами. Тоже свое прошлое позабыли.
— А зачем? Зачем им эта площадка?
— Здесь они своих хоронили. Я вас нарочно привел, чтоб дочкиного кота закопать. Индейцы ведь живность домашнюю прямо рядом с хозяевами погребали.
Луис невольно вспомнил: в Древнем Египте любимых кошек и собак фараонов по смерти хозяев убивали, дабы те могли сопровождать своих обожателей и в загробном царстве. Как-то у фараона умерла дочь, и по этому случаю извели десять тысяч домашних животных, одних павлинов две тысячи и шестьсот свиней, умащенных розовым маслом, столь любимым юной властительницей.
ЕГИПТЯНЕ ТОЖЕ СТРОИЛИ ПИРАМИДЫ, КАК И МАЙЯ. НО ИНДЕЙЦАМ-ТО ЗАЧЕМ? НИКТО НЕ ЗНАЕТ. ЕГИПТЯНЕ ВОЗДВИГАЛИ ГРАНДИОЗНЫЕ ПАМЯТНИКИ СМЕРТИ. «ЗДЕСЬ ПОКОИТСЯ РАМЗЕС II. ОН БЫЛ ПАСЛУШНЫЙ».
Луис хмыкнул, даже хохотнул — непроизвольно и неуместно.
Джад взглянул на него без малейшего удивления.
— Принимайтесь за дело. А я пока покурю. Помогать нельзя, вы должны все сами. Всяк своего должен хоронить. Так повелось.
— Джад, к чему все это? Зачем вы меня сюда привели?
— Вы спасли Норме жизнь, — ответил старик, и хотя слова прозвучали искренне и Луис, без сомнения, поверил, вдруг у него мелькнула недобрая мысль: старик лукавит, может, даже без умысла, а по наущению, не забыть злобный огонек, мелькнувший в его глазах.
Но сейчас все это маловажно. Куда больше, чем мысли, докучает ветер, он накатывал волнами, трепал волосы.
Джад уселся на землю, прислонившись к дереву, сложил ладони лодочкой, чиркнул спичкой, закурил.
— Может, сперва отдохнете?
— Нет, нет, я не устал. — У Луиса нашлись бы и еще вопросы к старику, но так ли они важны? С одной стороны — да, с другой — нет, впрочем, хватит пока вопросов. Одно, пожалуй, выяснить необходимо.
— А удастся ли мне здесь ямку вырыть? Голый камень кругом. — И Луис показал на край площадки, рядом со ступенями.
— Верно, верно, — неспешно кивнул Джад. — Землицы здесь — с гулькин нос. Но раз трава растет, значит, и могилку удастся вырыть. И потом, здесь испокон веков хоронят. Попотеть, правда, придется.
Прав старик — попотеть пришлось. Очень скоро Луис убедился, что без кирки не обойтись. Так и работал: то киркой, разрыхляя твердый грунт, то лопатой. Руки быстро устали. Стало жарко. Ему очень хотелось как можно лучше справиться с делом. Начал тихонько напевать, как иной раз, накладывая швы пациенту. Нередко кирка попадала на камень, высекая искры, и по деревянной рукояти словно прокатывалась дрожь. На ладонях быстро появились мозоли. Внимания на них Луис не обращал, хотя, как всякий врач, очень ревностно относился к рукам. А вокруг все тянул и тянул заунывную песню ветер, все вилял и вилял меж деревьев.
Вдруг — резким диссонансом — позади камень стукнул о камень. Луис обернулся и увидел Джада — тот вытаскивал крупные камни и сваливал в кучу.
— Пирамидку поставите, — пояснил он, поймав взгляд Луиса.
— Ну-ну, — хмыкнул тот и вернулся к работе.
Он вырыл могилу с полметра в глубину и в ширину и с метр в длину — просторную, как «кадиллак». Дальше кирка то и дело высекала искры, натыкаясь на камень.
Джад придирчиво оглядел ямку.
— От такой могилы и я б не отказался, — усмехнулся он. — Впрочем, лишь бы вам понравилась.
— Может, хоть сейчас объясните, что к чему?
— Индейцы верили, что этот холм обладает чудодейственной силой. Как и весь лес окрест. И стали хоронить тут умерших, вдали от людей и суеты. Другие-то племена в этот лес и носа не совали — привидений боялись. А за ними и белые, пушниной промышлявшие, тоже стали лес стороной обходить. Наверное, увидели бегущие огоньки в песках, вот и решили, что привидения.
Джад улыбнулся, а Луису подумалось: А В МЫСЛЯХ У ТЕБЯ СОВСЕМ ДРУГОЕ.