S.N.U.F.F.

В доказательство вестовые привезли бородатую голову штурмовика — на лбу у нее была нашлепка точно в цвет кожи, которой Грым даже не заметил бы. Вестовой потянул за нее пальцами, и под затычкой оказалась дырка в голове, откуда потекла кровь. Доносили, что почти все оркские богатыри побеждены бесчестно, и особенно часто это происходит вокруг Бэтмана, который совсем стар и дряхл и дерется плохо, только для виду.

Тогда Шпыр отдал приказ применить против Бэтмана первую газовую бомбу. Ее тут же выкатили из обоза.

Это была тачка с четырьмя синими баллонами и спусковым механизмом из трофейного авиаснаряда под ударной скобой. Безымянный оркский герой (почти такой же мальчишка как Грым, выбранный, скорей всего, из-за маленьких размеров и веса) сел на узкий стул за баллонами, взял в руку спусковой шнур, грустно улыбнулся, и взвод смертников покатил тачку к границе видимости. За ними пошло несколько безоружных орков, играющих на свирелях, и у Грыма даже дух захватило от гордости за своих.

Затем пришла хорошая новость. На правом фланге включился третий железный воин — но его натиск удалось остановить, потому что рядовой по имени Блут случайно сделал важное открытие: если повернуться к летучим камерам, снять штаны и показывать им поганое место, бой на время затихает, боевые машины отходят назад, а камеры начинают летать вокруг, подыскивая такой угол обзора, чтобы оркский срам не попадал в кадр. Когда они зависнут на новом месте, надо опять повернуться к ним срамом. Таким методом удалось свести на нет несколько атак.

Маршал Шпыр просиял — похоже, это открытие могло серьезно изменить ход боя.

— Всем вестовым! — закричал он. — Живо к своим частям, скажите, чтоб сняли штаны и махали срамом, когда увидят камеру! Победа будет за нами!

Грым понял, что приказ касается и его — не в том смысле, чтобы махать срамом, а чтобы возвращаться к своей части. Он испытал страх — и одновременно облегчение: дальше слоняться в тылу было уже стыдно.

Мопед опять долго не хотел заводиться. Как только он заработал, Грым помчался в дымы и туман. Пару раз повернув между свисающими с неба шторами, он понял, что потерял ориентацию. Тогда он поехал медленно.

Из смрадной мглы впереди появлялись окровавленные орки, бредущие прочь от передовой — на некоторых было страшно глядеть. Затем попался отряд артиллеристов, перетаскивающих огнеметную баллисту, и стало ясно, что фронт уже рядом. А потом впереди ударил страшной силы взрыв.

Почти сразу до Грыма долетели восторженные крики орков:

— Бэтмана убили! Бэтмана!

«Это центральный участок, — сообразил Грым, — Бэтман был в центре. Значит, не туда качу…»

Затормозив, он огляделся по сторонам.

Теперь он уже окончательно перестал понимать, откуда он приехал и куда едет. Повсюду валялись оркские трупы, над землей плыли полосы дыма, в глаза лезла копоть, и со всех сторон, почти касаясь земли, медленно перемещались летающие стены, ежеминутно меняя то пространство, где он пытался найти свой путь.

Некоторые из летающих стен были черны как ночь, а с других улыбались гигантские, ослепительно радостные люди, протягивая с высоты напитки, кремы и электронные гаджеты. Реклама была рассчитана на телезрителей и тех орков, которые видели длинные полотнища из-за стен, не видя самой битвы. Но все это колдовское человеческое счастье совершенно не предназначалось для него, вестового на барахлящем мопеде. Для него судьба заготовила другое — геройскую смерть за Уркаганатум, Дух и Волю. И Грым впервые в жизни почувствовал, что вполне к ней готов — по-настоящему и всерьез.

«Ну, с этим проблем не будет», — подумал он, разворачивая мопед практически наугад.

Не успел он проехать и сотни метров, как орки за его спиной взорвали вторую газовую бомбу — и, судя по радостным крикам, опять убили кого-то из человеческих героев.

Грым несколько раз свернул в открывающиеся перед ним проходы, а потом заметил, что пространство вокруг начало быстро меняться — летающие стены поплыли вверх, сворачиваясь в парящие над землей рулоны. Теперь ориентироваться стало проще. Грым увидел в просветах дыма далекую насыпь в зоне центрального фронта.

Оказалось, он опять едет не туда — правый фланг был гораздо правее, чем он считал. Но Грым вдруг сообразил, что совершенно незачем везти туда приказ командующего насчет телекамер и срамного места, поскольку этот метод придумали именно бойцы правого фланга. Грым затормозил, и мопед опять заглох. Он растерянно огляделся.