Прощай, детка, прощай

Энджи хлопнула ресницами. Бруссард улыбнулся:

— Иногда встречаемся с Оскаром Ли. Когда-то давным-давно мы охраняли порядок в жилых кварталах. После того как Джерри Глинна уложили на той площадке пару лет назад, я спросил его о вас. Знаете, что он сказал?

Я пожал плечами:

— Если я правильно представляю себе Оскара, гадость, наверное, какую-нибудь?

Бруссард кивнул:

— Сказал, что оба вы раздолбаи почти во всех отношениях.

— Похоже на него, — заметила Энджи.

— Еще он сказал, что, если вам взбредет в голову раскрыть преступление, вам сам Господь Бог не помешает.

— Ну, Оскар! — восхитился я. — Красавец!

— Итак, вы сейчас занимаетесь тем же делом, что и мы. — Пул положил на тарелку аккуратно сложенную салфетку.

— Вас это смущает? — спросила Энджи.

Пул и Бруссард переглянулись. Бруссард пожал плечами.

— Тогда, — сказал он, — надо соблюдать определенные правила.

— Например?

— Например… — Пул достал пачку «Кэмела», снял с нее целлофан, развернул фольгу и вытащил сигарету без фильтра. Глубоко вдохнул, поднес ее к носу, закинул голову и закрыл глаза. Потом наклонился и стал тыкать незажженной сигаретой в пепельницу, как бы гася ее, пока она не разломилась пополам. После этого убрал пачку в карман.

— Прошу прощения. Я бросил.

— Когда? — заинтересовалась Энджи.

— Два года назад. Но мне по-прежнему нужен этот ритуал. — Он улыбнулся. — Ритуалы надо соблюдать.

Энджи запустила руку в сумочку:

— Я покурю, не возражаете?

— Да ради бога!

Он проследил, как Энджи зажигала сигарету. Мы встретились взглядами, и мне показалось, что он читает мои мысли.

— Основные правила, — сказал он. — Нельзя допускать утечки в СМИ. Вы дружите с Ричи Колганом из «Триб».

Я кивнул.

— Колган полиции — не друг, — сказал Бруссард.

— А он и не обязан быть другом. Он писать обязан. Работа у него такая.

— Не спорю, — сказал Пул. — Но нельзя, чтобы журналисты узнали об этом расследовании что-то такое, чего мы не хотели бы разглашать. Согласны?

Я взглянул на Энджи. Она рассматривала Пула через сигаретный дым. Наконец она кивнула:

— Согласны.

— Чудесно! — сказал Пул с шотландским акцентом.

— Где вы раздобыли такого? — спросила Энджи Бруссарда.

— Работая его напарником, получаю лишнюю сотню в неделю. За риск.

Пул наклонился, принюхиваясь к струйке дыма от сигареты Энджи.

— Во-вторых, — продолжал он, — вы не из нашей конторы. Прекрасно. Но мы не можем позволить вам участвовать в этом деле, если вы будете добывать показания, демонстрируя огнестрельное оружие, как это было с мистером Большим Дейвом Стрэндом.

— Большой Дейв Стрэнд собирался меня изнасиловать, сержант Рафтопулос.

— Понимаю.

— Нет, не понимаете. Вы понятия не имеете, что это такое.

Пул кивнул:

— Прошу прощения. Как бы то ни было, сегодняшнее происшествие в «Филмо» — исключение. Это не должно повториться. Согласны?

— Согласны, — сказала Энджи.

— Что ж, ловлю на слове. Как вам наши условия?

— Если мы согласимся не давать утечек журналистам, что, уж вы мне поверьте, подпортит наши отношения с Ричи Колганом, вам придется держать нас в курсе. Будете вести себя с нами как со СМИ, позвоним Колгану.

Бруссард кивнул:

— Условие справедливое. Как думаешь, Пул?

Пул пожал плечами, не сводя с меня глаз.

— Мне трудно поверить, — сказала Энджи, — что четырехлетний ребенок исчез из дому теплой ночью и никто этого не видел.

Бруссард крутил на пальце обручальное кольцо.

— Мне тоже.

— Итак, что мы имеем? — сказала Энджи. — Прошло три дня, у вас, должно быть, есть что-то, чего не было в газетах.

— У нас показания двенадцати человек, — сказал Бруссард, — начиная от «Я забрал девчонку и съел» и заканчивая «Я забрал девчонку и продал представителям униатской церкви». — Он печально улыбнулся. — Ни одно из этих показаний не проверено. Одни экстрасенсы говорят, что она в Коннектикуте, другие — в Калифорнии, третьи — в нашем же штате, но только в лесистой местности. Допрашивали Лайонела и Беатрис Маккриди, алиби у них железные. Наведались к бомжам. Обошли всех соседей, не только чтобы спросить, не заметили ли они чего-либо странного в тот вечер, но проверяли невзначай, нет ли в доме каких-нибудь следов девочки. Теперь знаем, кто нюхает кокаин, кто пьет, кто жену бьет, кто мужа, но никакой связи с исчезновением Аманды Маккриди не обнаружили.