Прощай, детка, прощай

— Это которая с ножом на тебя кидалась?

— С ножницами, — поправил я. — Мне приятней думать, что это была любовная прелюдия. Они у нее неважно получались.

Энджи шлепнула меня по плечу.

— Ну-ка, посмотрим. Я видела Эйприл Нортон и Сьюзан Сьерсму. Не встречала их со школьных времен. Потом Билли Борана и Майка О’Коннора, он здорово облысел, ты заметил?

Я кивнул.

— И еще изрядно похудел.

— Да кого это волнует?! Он же лысый!

— Иногда мне кажется, что ты еще легкомысленнее, чем я.

Она пожала плечами и закурила.

— Кого мы еще видели?

— Дэниела Гентера, — сказал я. — Бэбса Керниса. Этот чертов Крис Маллен все крутился перед камерой.

— Это я тоже заметила. В начале выпусков.

Я отпил холодного кофе.

— А?

— В начале выпусков. Терся на заднем плане в начале каждой кассеты, но ни разу не показался после середины.

Я зевнул.

— Старина Крис — человек заднего плана. — Опустевшие чашки я подцепил пальцем за ручки. — Еще будешь?

Она покачала головой.

Я поставил ее чашку в посудомоечную машину и налил себе кофе. Энджи вошла, когда я открывал холодильник, чтобы достать сливки.

— Тебе Крис Маллен в нашем квартале когда последний раз попадался?

Я закрыл дверцу холодильника и взглянул на нее.

— Ты когда видела хоть половину из тех, кого мы видели на кассетах?

Она покачала головой:

— Забудь об остальных. Они здесь постоянно. А Крис переехал подальше от центра, купил дом где-то рядом с Девонширскими башнями, кажется, на Восемьдесят седьмой.

Я пожал плечами:

— Снова тебя спрашиваю: и что из этого?

— Чем он на жизнь зарабатывает?

Я поставил картонную упаковку со сливками на стойку рядом с чашкой.

— Работает на Сыра Оламона.

— Который как раз сидит.

— Нашла чем удивить.

— За?..

— Что?

— За что его посадили?

Я взялся за пакет со сливками.

— За что ж еще? — Я повернулся, услышал то, что только что сказал, и пакет замер у моего бедра. — За торговлю наркотиками, — медленно проговорил я.

— Ох, до чего ж ты прав, черт возьми!

9

Аманда Маккриди не улыбалась. Он смотрела на меня неподвижными пустыми глазами, светлые, какого-то мышиного оттенка волосы сосульками свисали по щекам. У нее был такой же безвольный подбородок, как у Хелен, слишком прямоугольный и маленький для ее личика, желтоватые мешки под глазами наводили на мысли о неправильном питании.

Она не хмурилась, не казалась сердитой или печальной, но просто присутствовала, как будто ее нервная система не знала иерархической системы реакций на раздражители. Сфотографироваться для нее было то же, что поесть, или одеться, или посмотреть телевизор, или пойти погулять с мамой. Любая ее реакция из числа тех, что она успела обнаружить за свою недолгую жизнь, если представить их графически, ложилась на горизонтальную прямую без максимумов, минимумов, безо всего.

Ее фотография лежала чуть-чуть не по центру белого листа бумаги для официальных документов. Под фотографией перечислялись приметы. Еще ниже было написано: УВИДИТЕ АМАНДУ — ПОЖАЛУЙСТА, ПОЗВОНИТЕ ПО ТЕЛЕФОНУ — и далее телефонный номер Лайонела и Беатрис с их именами, а также отдела по борьбе с преступлениями против детей — обращаться к лейтенанту Джеку Дойлу. Еще ниже помещался номер 911, и уже в самом низу был указан телефон и имя Хелен.

На кухонном столе в доме Лайонела лежала стопка объявлений, лежала на том самом месте, где он оставил ее, придя домой сегодня утром. Он всю ночь расклеивал их на фонарные столбы, на станциях метро, на оградах строек и заколоченных зданиях. Он обклеил ими центр Бостона и Кембридж, пока Беатрис и еще человек тридцать соседей делали то же, поделив между собой остальные станции метро. К рассвету в радиусе двадцати миль вокруг Бостона со всех поверхностей, на которые законно или незаконно можно было наклеить листовку, смотрело лицо Аманды.

Когда мы пришли, Беатрис в гостиной занималась утренними делами: обзванивала полицейских и журналистов, занимающихся исчезновением Аманды, узнавала, нет ли новостей. Затем снова — госпитали и коммерческие учреждения, которые отказались поместить листовку с портретом Аманды у себя в комнате отдыха или кафетерии: объясните причины отказа.

Понятия не имею, когда она спала, да и спала ли вообще.