Темная Башня

Ыш улегся на землю рядом с Джейком, вроде бы вновь заснул. Но Джейка зверек, конечно же, провести не мог.

– Хайл, и веселого тебе дня, – сказал Джейк, когда молчание стало уж совсем невыносимым.

Роланд кивнул.

Весело начнется, весело пройдет, – сам-то он выглядел таким же веселым, как похоронная процессия. Тот стрелок, что при свете факелов танцевал зажигательную каммалу в Калья Брин Стерджис, должно быть, уже тысячу лет лежал в могиле.

– Как ты, Роланд?

– Как видишь, могу сидеть на корточках.

– Ага, но как ты?

Роланд посмотрел на него, сунул руку в карман, достал табачный кисет.

– Стар и набит пеплом, как ты, должно быть, знаешь. Курить будешь?

Джейк подумал, потом кивнул.

– Они будут короткими, – предупредил Роланд. Табака достаточно, я так раз что моя амуниция вернулась ко мне, но с обертками беда.

– Сбереги их для себя, если хочешь. Роланд улыбнулся.

Человек, который не может поделиться вредной привычкой с другим, должен от нее отказаться, – он свернул пару самокруток, использую для обертки какой-то лист, который рвал пополам, протянул одну Джейку, зажег спичку, чиркнув ею о ноготь большого пальца. В неподвижном, холодном воздухе Кан Стик-тете дым зависал перед ними и лишь через какое-то время начинал подниматься, растворяясь в воздухе. Джейк подумал, что табак горячий, крепкий и залежавшийся, но ничего не сказал. Он вспомнил о тех временах, когда говорил себе, что не будет курить, как его отец, никогда в жизни, и на тебе, идет по его стопам. С согласия, если не одобрения, своего нового отца.

Роланд протянул руку, пальцем коснулся лба Джейка… левой щеки… носа… подбородка. Последнее прикосновение отдалось легкой болью.

– Прыщи, – сказал Роланд. – Дело в здешнем воздухе, – он подозревал, что причина – эмоциональный стресс, горе, вызванное смертью отца Каллагэна, но понимал: если даст знать об этом мальчику, печаль Джейка, вызванная трагическими событиями в «Дикси-Пиг», только усилится.

– У тебя их нет, – заметил Джейк. – Кожа чистая, как на барабане. Счастливый.

– Прыщей нет, – согласился Роланд, затянулся. Под ними, в занимающемся свете дня лежала деревня. «Мирная деревня «, – подумал Джейк. Но она выглядела не просто мирной – мертвой. Потом он увидел две фигурки, с такого расстояния они немногим отличались от точек, которые шагали навстречу друг другу. Охранники-челы, патрулирующие периметр, предположил он. Две точки слились в одну, на время, достаточное для того, чтобы Джейк представил себе часть их разговора, потом вновь разделились. – Никаких прыщей, но бедро болит ужасно. Такое ощущение, что ночью его кто-то разрезал и насыпал внутрь битого стекла. Горячего стекла. Но вот тут боль гораздо сильнее, – он коснулся правой стороны головы. – Словно треснул череп.

– Ты действительно думаешь, что ощущаешь травмы Стивена Кинга?

Вместо того, чтобы ответить словами, Роланд положил указательный палей левой руки на круг, образованный большим и мизинцем правой. Жест этот означал: «Я говорю тебе правду».

– Это ужасно, – посочувствовал Джейк. – И для него, и для тебя.

– Может, да, может, и нет. Потому что, подумай, Джейк, подумай хорошо. Только живое чувствует боль. И моя боль указывает на то, что Кинг не будет убит сразу, на месте. Отсюда вывод: его, возможно, будет легче спасти.

Джейк подумал о другом варианте развития событий: Кинг в бессознательном состоянии какое-то время полежит в кювете, а уж потом умрет, но говорить об этом не стал. Пусть Роланд верит, во что ему хочется. Но было что-то еще. Это что-то тревожило Джейка гораздо больше, ему становилось не по себе.

– Роланд, могу я поговорить с тобой дан-дин?

Стрелок кивнул.

– Если хочешь, – короткая пауза. Левый уголок рта чуть дернулся, но не в улыбке. – Если ты хочешь. Джейк собрался с духом.

– Почему ты такой злой? На что злишься? Или на кого? – теперь пришла его очередь выдержать паузу. – На меня?

Брови Роланда поднялись, с губ сорвался короткий смешок.

– Не на тебя, Джейк. Отнюдь. Никогда в жизни. Джейк покраснел от удовольствия.

– Я продолжаю забывать, как силен ты стал в прикосновениях. Из тебя получился бы отличный Разрушитель, в этом нет никаких сомнений.

Эти слова не могли быть ответом на его вопрос, но указывать на это Джейк не стал. А от одной мысли о том, что он может стать Разрушителем, по телу пробежала дрожь.

– Ты не знаешь? – спросил Роланд. – Если ты знаешь, что я, как говорит Эдди, чертовски зол, как ты можешь не знать, почему?