– Мы сделали все, что в наших силах, – пожал плечами правый Стивен Кинг. – Могли бы предстать перед вами в образе Эдди Дина, но решили, не вызывать у леди слишком болезненных воспоминаний.
– «Леди» выглядит так, что с радостью трахнулась бы веревкой, если бы смогла поставить ее торчком между бедер, – бросил левый Стивен Кинг и похотливо ухмыльнулся.
– Вот это уже лишнее, – заявил третий Стивен Кинг, который стоял позади со сложенными на груди руками. Тоном рефери. Сюзанна подумала, что сейчас он накажет не стесняющегося в выражениях левого Кинга пятиминутным штрафом. Она бы не возражала, отнюдь, потому что у нее сжималось сердце, когда она слушала этого Кинга, отпускающего грязные шуточки; он напоминал ей Эдди.
Роланд на эту пикировку не отреагировал.
– Можете вы трое принять три разные формы? – поинтересовался он у Кинга-Чисторота. Сюзанна услышала, как стрелок проглотил слюну, прежде чем задать вопрос, и поняла, что ему тоже не дают покоя запахи, идущие из корзины. – Может один из вас, к примеру, стать сэем Кингом, один – сэем Кеннеди и один – сэем Никсоном?
– Хороший вопрос, – ответил Кинг-Чисторот, стоящий справа.
– Глупый вопрос, – не согласился Кинг-Грязнорот слева. – Совершенно бессмысленный. Выстрел в молоко. Да ладно, разве есть хоть один интеллектуал среди героев с быстрыми руками?
– Принц Гамлет из Дании, – ответил Кинг-Рефери, который спокойно стоял позади двух других Кингов. – Но, поскольку на ум сразу пришел только он, возможно, принц Датский – исключение, которое доказывает правило.
Чисторот и Грязнорот повернулись к нему. Когда стало ясно, что он уже высказался, вновь посмотрели на Роланда и Сюзанну.
– Поскольку в действительности мы – одно существо, – пояснил Чисторот, – и наши способности по этой части ограничены, ответ – нет. Мы все может стать Кеннеди, или мы все можем стать Никсонами, но…
– Джем вчера, джем завтра, но никакого джема сегодня, – подала голос Сюзанна. Она понятия не имела, откуда взялась у нее в голове эта фраза (и еще меньше понимала, почему произнесла ее вслух), но Кинг-Рефери воскликнул:
«Именно!» – и кивнул, как учитель, решивший похвалить ученика, которому удался ответ.
– Идем дальше, ради твоего отца, – фыркнул Кинг-Грязнорот слева. – Меня просто тошнит, когда я смотрю на этих предателей Повелителя красного.
– Очень хорошо, – кивнул тот Кинг, что стоял рядом. – Хотя называть их предателями несправедливо, если, конечно, добавить в уравнение ка. Поскольку имена, которые мы дали себе, для вас непроизносимы…
– Как у противника Супермена, мистера Мксизптлка, – вставил Грязнорот.
– …вы можете воспользоваться теми, что пускал в ход Ушедший. То самое существо, которое вы называете Алым Королем. Я – эго, грубо говоря, и прохожу под именем Фимало. Этот тип, что стоит рядом со мной, Фумало. Он – наш ид.
– А тот, что сзади, должно быть, Файмало, – вмешалась Сюзанна. – Он кто, ваше супер-эго?
– Блестяще! – воскликнул Фумало. – Готов спорить, ты даже сможешь произнести слово Фрейд. Может, произнесешь его и по буквам, ты, нью-йоркская галка, которой укоротили ноги?
– Не обращай на него внимание, – сказал Фимало, – он всегда полагал женщин угрозой.
– Вы – ид, эго и супер-эго Стивена Кинга? – спросила Сюзанна.
– До чего хороший вопрос! – одобрительно воскликнул Фимало.
– До чего тупой вопрос! – неодобрительно воскликнул Фумало. – У твоих родителей остались другие дети, которые выжили, Галка?
– Давай обойдемся без этих игр, – предложила Сюзанна, – а не то я вызову Детту Уокер, и она быстренько заткнет тебе пасть.
– У меня нет ничего общего с сэем Кингом за исключением некоторых физических характеристик, да и то на короткий период время, – заговорил Кинг-Рефери. – И, как я понимаю, короткий период времени – все время, которое имеется в нашем распоряжении. Я не испытываю особой любви к делу, которому вы служите, и не собираюсь лезть из кожи вон, чтобы помочь вам, то есть точно не вылезу из кожи, но, однако, понимаю, именно благодаря вам двоим Ушедший покинул этом замок. Поскольку он держал меня в пленниках и обращался со мной, как с придворным шутом, я совершенно не огорчен его уходом. Я помогу вам, если сумею, по крайней мере, чуть-чуть помогу, но ради вас не буду лезть из кожи вон. «Пусть с этим будет полная ясность», – как мог бы сказать ваш недавно погибший друг Эдди Дин.
Сюзанна сделала все, чтобы ее лицо осталось бесстрастным, но слова Кинга-Рефери ужалили ее. Больно ужалили.