100 великих россиян

Михаил Ломоносов — Николай Лобачевский Дмитрий Менделеев — Иван Павлов - Лев Ландау

Вслед за успехами просвещения в XVIII–XIX веках началось бурное развитие русской науки. Гордый своими успехами Запад не сразу и не вдруг признал этот новый росток научной мысли. Любопытно проследить, как постепенно и с трудом прививалось там осознание того, что «может собственных Платонов и быстрых разумом Невтонов Российская земля рождать». Удивительная разносторонняя деятельность Ломоносова осталась совершенно незамеченной европейской научной мыслью и потому имела больше национальное, чем мировое значение. Лобачевскому в какой-то мере повезло больше — признание пришло к нему после смерти. Великий талант Менделеева был признан уже при жизни, но не без труда и не без борьбы. И только в последней трети XIX века русская наука получила права равноправия с европейской.

Менделеевский периодический закон, а также удивительные открытия Павлова в области физиологии подняли ее престиж на небывалую высоту, на котором она оставалась и в XX столетии. Судьба Ландау, гениальная одаренность которого была признана сразу всеми и везде, свидетельствует об этом очень хорошо.

МИХАИЛ ЛОМОНОСОВ

Михаил Ломоносов родился в ноябре 1711 г. в деревне Денисовка близ города Холмогоры. Отец его, Василий Дорофеевич, был помором. Он владел несколькими судами и ходил на них за рыбой в Белое море и Ледовитый океан. С детских лет Михайло помогал отцу в его трудном и опасном деле, однако сердце и натура влекли его совсем к другим занятиям. Рано научившись читать, он очень быстро перечитал все книги, какие только мог достать в своей деревне В 14 лет он осилил «Арифметику» Магницкого и славянскую грамматику Смотритского. Дальнейших возможностей для образования у пытливого и умного юноши не было. «Имеючи отца, хотя по натуре доброго человека, однако в крайнем невежестве воспитанного, — вспоминал потом Ломоносов, — и злую и завистливую мачеху, которая всячески старалась произвести гнев в отце моем, представляя, что я всегда сижу попустому за книгами: для того многократно я принужден был читать и учиться, чему возможно было, в уединенных и пустых местах, и терпеть стужу и голод».

Зимой 1730 г. девятнадцатилетний Ломоносов почти без денег, пешком отправился в Москву и поступил в Заиконоспасскую славяно-греко-латинскую академию. Жить и учиться тут было нелегко Общежития при академии не было. Стипендия полагалась самая мизерная. Ломоносов писал позже: «Жалования в шести нижних школах (классах) получал по три копейки на день. А в седьмой — четыре копейки надень… Имея один алтын в день жалования, нельзя было иметь на пропитание… больше как на денежку хлеба, и на денежку квасу, прочее на бумагу, на обувь и на другие нужды. Таким образом жил я пять лет, и наук не оставил» Несмотря на свой возраст, Ломоносов был зачислен в самый младший класс, поскольку совсем не разумел латыни. Однако его блестящие способности вскоре проявились с полной силой: не прошло и полугода, как его перевели из низшего класса во второй и в том же году — из второго в третий класс. А через год он стал настолько силен в латинском языке, что мог сочинять на нем небольшие стихи. Уже тогда он основательно занимался поэтикой и риторикой.

В 1734 г. для «завершения образования» Ломоносова хотели послать из Москвы в Киев, в духовную академию, но вместо этого в следующем году он вместе с другими двенадцатью учениками, «в науках достойными», был отправлен в Петербург и зачислен в студенты университета при Академии наук.

Впрочем, петербургское учение оказалось очень кратковременным. Уже через несколько месяцев, в сентябре 1736 г. Ломоносова с двумя другими академическими студентами (Райзером и Виноградовым) отпустили в Германию для обучения металлургии и горному делу. Заграничная командировка длилась почти пять лет (до июня 1741 г.). Это время Ломоносов и его товарищи провели главным образом в Марбурге, в университете философии, где учились физике и механике у известного Христиана Вольфа, а математике и химии — уДуйзинга. Освоив теорию, русские студенты переехали в 1739 г во Фрейберг и тут обучались под руководством «бергерата» Генкеля металлургии и горному делу. Но вскоре вспыльчивый и самолюбивый Ломоносов рассорился со своим наставником, оставил Фрейберг и некоторое время странствовал по немецким и голландским городам. В конце концов он снова оказался в Марбурге, где жила его невеста Елизавета Цильх (тайный брак с ней был заключен в 1740 г.), а в 1741 г. с помощью русского посланника вернулся в Россию. Здесь тридцатилетнего Ломоносова назначили адъюнктом Академии по физическому классу.