Колдун и кристалл

– Сэй Дипейп. – Он приблизился на шаг, заговорил тихо и почтительно. – Я очень сожалею о случившемся. Я с радостью оплачу вашу выпивку этим вечером, если вы сможете забыть это печальное…

Дипейп отреагировал мгновенно, движение его руки мало кто успел уловить, но завсегдатаев «Приюта» это не удивило: они и так знали, что подручный Джонаса должен иметь отменные рефлексы. Удивило их другое: он даже не повернулся, чтобы определить местоположение цели. Ему вполне хватило голоса Стенли.

Дипейп выхватил револьвер, и его рука описала широкую поднимающуюся дугу. Он попал Стенли Руису точно в рот. Раскровив губы и выбив три зуба. Кровь брызнула за зеркало, тянущееся за баром. Несколько капель попали на левый нос Сорви-Головы. Стенли вскрикнул, прижал руки к лицу, откинулся на полку за его спиной. В тишине отчетливо зазвенели бутылки.

У другого конца стойки Рейнолдс раздавил еще одну ракушку, с интересом наблюдая за происходящим. Цирк, да и только.

Дипейп все смотрел на стоящего на коленях юношу.

– Почисти мне сапоги.

На лице Шими отразилось облегчение. Почистить ему сапоги! Конечно! С удовольствием! Немедленно! Он вытащил тряпку из заднего кармана. Совсем даже не грязную. Во всяком случае, не очень.

– Нет. – вкрадчивым голосом остановил Дипейп. Шими вновь поднял голову, в изумлении воззрился на него. – Эту рвань убери туда, где она лежала… я не хочу даже смотреть на нее. Шими тут же засунул тряпку в задний карман. – Вылижи их, – так же вкрадчиво продолжил Дипейп. – Вот что я от тебя хочу. Ты будешь вылизывать мои сапоги, пока они не высохнут и не станут такими чистыми, что ты сможешь увидеть в них свою идиотскую образину.

Шими мялся, словно не понимал, что от него требовалось. Возможно, слова Дипейпа дошли до него не сразу.

– Я бы не спорил, – подал голос Крикун Каллахэн из-за пианино Шеба, он полагал, что это безопасное место. – Если ты хочешь увидеть завтрашний восход, надо это сделать.

Дипейп уже решил, что завтрашнего восхода этому придурку не увидеть, по крайней мере в этом мире, но держал свои мысли при себе. Ему никогда не вылизывали сапоги. Он хотел знать, что будет при этом испытывать. Если это ему понравится… а то и возбудит… он заставит повторить эксперимент Ее святейшество.

– Я должен это делать? – Глаза Шими наполнились слезами. – Я не могу просто извиниться и начистить их до блеска?

– Вылизывай, слабоумный осел, – отрезал Дипейп.

Волосы Шими упали на лоб. Язык показался между губ. А когда он наклонился к сапогам Дипейпа, первая слеза упала на пол.

– Прекрати, прекрати, прекрати, – остановил его голос. Все аж подпрыгнули. Не потому, что голос так внезапно разорвал тишину. Не потому, что голос переполняла злость. Нет, поразило всех другое – звучащая в голосе откровенная насмешка. – Я просто не могу этого допустить. Нет. Хотел бы, но не могу. Кто знает, какие болезни могут распространяться таким способом? Разум пасует! Предугадать последствия абсолютно невозможно!

В дверях стоял автор этой идиотской и потенциально опасной тирады, молодой человек среднего роста со сдвинутой за затылок шляпой, из-под которой торчали каштановые волосы. Только до молодого человека он не дорос, подумал Дипейп. Молодой человек – это перебор. В дверях стоял мальчишка. А на шее у него, только боги знали зачем, висел птичий череп, словно огромный кулон. Висел на цепи, пропущенной через глазницы. И в руках он держал не револьвер (да где этому молокососу взять револьвер? – подумал Дипейп), а чертову рогатку. Дипейп расхохотался.

Засмеялся и мальчишка, закивал, словно понимая, как нелепо все это выглядит, сколь нелепы произнесенные им слова. Смех его оказался заразительным. Захихикала и стоящая на скамье Красотуля, но тут же заткнула рот руками.

– Таким мальцам делать тут нечего. – Пятизарядный револьвер Дипейпа все еще лежал на стойке, с прицела капала кровь Стенли Руиса. Дипейп, не поднимая руки с железного дерева, чуть повернул револьвер. – Те, кто ходит в такие места, могут плохо кончить, малец. К примеру, умереть совсем молодыми. Поэтому я даю тебе один шанс. Убирайся отсюда.

– Благодарю вас, сэр. Я ценю вашу заботу. – Слова эти он произнес с подкупающей искренностью… но не двинулся с места. Стоял у самых дверей. растянув широкую резинку рогатки. Дипейп не мог понять, что зажато между пальцами, сжимающими резинку. Это что-то блестело в свете газовых рожков. Возможно, металлический шарик.