100 великих сокровищ

В благодарность Александру I, сохранившему семейству Богарнэ положение и доходы, Жозефина подарила русскому царю этот шедевр древней глиптики. Осенью 1814 года государь передал «Камею Гонзага» в Эрмитаж, и Г. Келер, бывший тогда директором «Кабинета антиков», извещал русскую публику: «Сей камень – единственный в своем роде… по древности своей и по мастерской отделке… Он принадлежит к весьма малому числу, какие только до нас дошли».

Действительно, таких крупных камей (высота ее – 15,7 сантиметра, ширина – 11,8 сантиметра и высота рельефа – 3 сантиметра) в мире насчитывается всего несколько штук. Как уже говорилось, на ней изображены Птолемей Филадельф, правитель эллинского Египта, и его жена Арсиноя.

В лицах Птолемея и его жены нет портретного сходства, это образы условные, идеальные. Глядя на спокойный и довольно мягкий профиль Арсинои, трудно представить истинный характер и темперамент этой властной женщины, энергично добивавшейся своей цели и не слишком разборчивой в средствах.

Брак между Птолемеем и Арсиноей был окружен особым ореолом святости: Птолемей был обожествлен еще при жизни, Арсиноя – вскоре после своей смерти. Культ их и привел к появлению камеи – парного портрета с профильным изображением, когда одно лицо выступает из-за другого и контуры силуэтов почти созвучны. Такая композиция четко и лаконично выражает единство изображаемых, и в дальнейшем она получила широкое распространение.

Лица царя и царицы изображены на сером фоне. Профиль Птолемея словно освещен ярким светом, а голубовато-белое лицо Арсинои как будто покрыто легкой тенью. В камее удачно использованы фактура и цвет трех различных слоев камня. Гладко отполированная поверхность прекрасно передает блеск металлических деталей шлема Птолемея. Тонкий слой камня, слегка просвечивающий голубизной, придает лицу властной Арсинои утонченную нежность. В то же время волосы и листья венка на голове, исполненные в более высоком рельефе, остаются матово-белыми и хорошо оттеняют бледность царицы.

Блеклой, желтовато-розовой линией проходит полосочка ожерелья на шее обоих супругов. У Птолемея она дополнена странным коричневым завитком: это след позднейшей реставрации, попытка скрыть, что камея была сломана пополам.

Редкая красота камня, торжественная манера исполнения, героическая трактовка образов – все делает «Камею Гонзага» одним из самых выдающихся памятников античного искусства. Она вдохновляла поэтов и художников, привлекала пытливое внимание антикваров, восторженные похвалы ей исходят от самых разных ценителей. Некоторые относят «Камею Гонзага» к числу тех шедевров, до которых так и не смогло возвыситься современное искусство.

Труд безымянного греческого мастера III века до нашей эры поистине граничил с подвигом. Для завершения такого рода работы требовались годы, ведь агат по своей твердости превосходит и сталь. Резьба производилась с помощью порошкообразного корунда и требовала чрезвычайного внимания и терпения. Рассказывают, что в древности на создание больших камей уходило столько же времени, сколько в средние века на возведение готического собора. Уже в новое время резчик А. Давид проработал над камеей «Апофеоз Наполеона» (высота ее 24 сантиметра) пятнадцать лет.

Ника Самофракийская

Крылатая богиня победы Ника, дочь океаниды Стикс и Палланта (сына титана Крия), была постоянной спутницей Зевса, который всегда изображался с фигурой Ники в руках. Зевс Олимпийский работы знаменитого Фидия держал в храме в правой руке Нику из золота и слоновой кости. У каждой ножки трона «отца богов» тоже были изображены танцующие фигурки Ники.

А в III веке до нашей эры (или начале II века) статуя Ники была установлена на острове Самофракия – на высокой скале у входа в гавань, на постаменте в виде носа галеры. Яростные волны разбивались о скалу у ног богини, ветер стремился прижать ее расправленные крылья… Складки ее одежды тяжелыми массами обвиваются вокруг ног, обтекают вокруг бедер и тем самым зрительно передают сопротивление, которое преодолевает распростершая свои крылья богиня. Если бы Ника не боролась с ветром, она казалась бы слишком большой и тяжелой, но благодаря устремленному вперед телу, благодаря бурному движению ее мощные пропорции теряют свою грузность, приобретая чарующую стройность. Исполненная тревожного напряжения и порыва, чуть подавшись вперед, наперекор ветру Ника как будто готовилась взлететь над морем.