Кладбище домашних животных

Луис, смущенный, махнул рукой.

– Я сделаю то же самое, – проговорил Джад и, встретившись взглядом с Луисом, удержал его. Взгляд старика был тверд. Он хорошо держался. Краткий момент сомнений, и страх прошел.

– Я буду всегда мысленно с тобой, Луис.

– Да бросьте вы, – проговорил Луис и махнул рукой уходящей миссис Баддингер. Та улыбнулась и помахала в ответ. Луис поднял яблоко и стал есть его. Оно оказалось таким кислым, что у Луиса появилась оскомина.., но это было не так уж и неприятно. «В эту ночь ты выиграл, Луис», – подумал он и с облегчением продолжал грызть яблоко. Он был голоден.

– Я все равно помолюсь, – проговорил Джад. – Когда вам понадобится помощь, Луис, вы увидите меня первым.

– Да ладно, – проговорил Луис. – Я запомню.

* * *

«Скорая помощь» из больницы Бангора появилась через двадцать минут. Когда Луис стоял на улице, наблюдая за отправкой Нормы, он увидел Речел, глядевшую через окно гостиной. Он помахал жене. Она махнула ему в ответ.

Луис и Джад стояли вместе, глядя, как отъезжает «скорая помощь». Машина сверкала огнями, но сирена молчала.

– Видимо, надо поехать следом за ними в больницу, – вздохнул Джад.

– Они не дадут увидеть ее сегодня ночью. Станут делать электрокардиограмму, а потом займутся интенсивной терапией. Никаких посетителей первые двенадцать часов.

– Так теперь с ней все нормально, Луис? На самом деле нормально?

Луис пожал плечами.

– Этого гарантировать никто не может. У Нормы был сердечный приступ. Для всех это плохо; я не думаю, что она – исключение. Но может, так и лучше. Когда-то ведь она должна была подлечиться.

– Ладно, – сказал Джад, закуривая Честерфильд. Луис улыбнулся, посмотрел на часы и удивился, увидев, что сейчас только десять минут восьмого. Казалось, прошло много-много времени.

– Джад, я хочу пойти к Элли, чтобы она поехала куда-нибудь и закончила свои Хеллоуинские проделки.

– Конечно, – прозвучало это как «кнешн». – Передай ей: пусть забирает все угощения, какие только найдет.

– Обязательно, – пообещал Луис.

* * *

Когда Луис вернулся домой, Элли еще была в костюме ведьмы, а Речел пыталась переодеть ее в пижаму, но Элли сопротивлялась, продолжая играть. Луис велел Элли собираться и одеться потеплее. Элли завопила и захлопала в ладоши от радости.

– Уже поздно, Луис.

– Мы возьмем машину, – ответил он Речел. – Поехали, Элли. Она будет вспоминать об этом весь год.

– Ладно… – улыбнулась жена. Элли услышала и снова закричала от радости, а потом побежала к стенному шкафу-гардеробу – С Нормой все в порядке?

– Думаю, да, – Луис чувствовал себя хорошо. Устало, но хорошо. – Приступ оказался не очень сильным. Теперь, правда, ей надо будет вести себя поосторожнее; особенно, когда тебе семьдесят пять и ты знаешь, что твой пульс может дать сбой.

– Как хорошо, что ты оказался там. Это судьба.

– У нас поселилась удача, – он усмехнулся, когда Элли вернулась. – Ты готова, Ведьма Хазел?

– Я готова, – ответила девочка. – Поехали.., поехали.., поехали!

Возвращаясь домой через час (Элли протестовала, когда Луис наконец сказал: «хватит», сладостей было еще мало. Но она устала), девочка обратилась к отцу.

– Это из-за меня у миссис Крандолл начался сердечный приступ, папочка? Из– за того, что я не взяла упавшее яблоко?

Луис посмотрел на нее, удивляясь, почему у детей могут возникать такие странные мистические идеи. Оступившись, ваша мать сломала себе позвоночник независимо от того, любила она вас или нет.. Папочкин желудок, папочкина голова, улыбка в полночь – папочка мертв… После таких мыслей хладбище домашних любимцев… его неровные круги… Луису захотелось улыбнуться, но он не смог.

– Нет, сладкая, – ответил он. – Когда ты с двумя призраками была там…

– Это не призраки, а близнецы Баддингеры

– Ладно. Когда ты и мальчики были там, мистер Крандолл как раз рассказал мне о том, что у его жены немного болит грудь. Факт: ты помогла спасти ее жизнь. Случись приступ позже, все могло обернуться намного плачевнее.

Элли, вздрогнув, отвела взгляд. Луис кивнул.

– Миссис Норме нужно было показаться врачу, милая. А я и есть врач. И я вовремя оказался рядом, потому что это была твоя ночь колядования.

Элли долго переваривала объяснения отца, а потом кивнула: