Кладбище домашних животных

– Луис, – сказала она. – Одежду выбирали папа и мама вместе. Пожалуйста, попытайся понять. Пожалуйста. Они любят своих внуков и долго их не видели. И они уже старые. Луис, ты бы не узнал моего отца. В самом деле.

– Я его узнаю! – прошептал Луис.

– Пожалуйста, дорогой. Попытайся их понять. Попытайся войти в их положение. Это тебе не повредит.

Луис долго смотрел на жену.

– Ладно, – наконец сказал он. – Может, я и не прав, но мне кажется, что все именно так.

Речел открыла рот, чтобы еще что-то сказать, но тут Элли позвала из своей комнаты.

– Мама! Папа! Кто-нибудь!

Речел вскочила, но Луис заставил ее сесть.

– Оставайся с Гаджем, а я пойду посмотрю. – Он решил, что знает, почему кричит его дочь. Но он же выгнал кота из дома после того, как Элли пошла спать! Поймал его на кухне, когда Черч вынюхивал что-то вокруг своей миски, и выставил из дома. Луис не хотел, чтобы кот спал с Элли. Больше никогда этого не будет. Странные мысли о болезни, смешанные с воспоминаниями о похоронной конторе дяди Карла, полезли в голову, когда Луис представил себе Черча, спящего в кроватке Элли.

«Она понимает, что что-то не так; что Черч раньше был лучше».

Луис выставил кота из дома, но когда он вошел в комнату дочери, Элли сидела в кровати, сонная, а Черч растянулся на покрывале, словно тень летучей мыши. Глаза кота были открыты и слабо светились в темноте.

– Папочка, убери его, – почти простонала Элли. – Он так плохо пахнет!

– Ш-ш-ш, Элли. Спи, – сказал Луис, удивляясь, как спокойно он говорит. Неожиданно он подумал о том, что случилось утром после прогулки во сне, на следующий день после смерти Паскова; как почувствовал себя неудобно, нырнул в туалетную комнату, посчитав, что выглядит черт-те знает как. Но выглядел-то он нормально. И тут Луис удивился: сколько же людей ходят вокруг и знают ужасную тайну места, где раньше хоронили Микмаки?

«Да никакой тут нет тайны, черт побери. Просто кот!» Но Элли права. От кота теперь сильно воняло. Луис забрал кота из комнаты, отнес его вниз, пытаясь дышать ртом. Ужасный запах! Даже хуже, чем просто ужасный, если прямо говорить. Месяц назад Джад, зашедший на минутку, заметив, как балуются дети с банкой вонючего антисептика, сказал:

– Это не Шанель Номер Пять, так, Луис?

Но запах загноившихся ран, тех, что доктор Брасермунн из медицинского университета называл «не-плоть», был намного хуже, равно как и запах из неработающего каталитического конвертора в гараже.

А запах от кота был еще хуже. Откуда он брался? Но Луис легко уберет его, вымоет кота в броме, пока остальные – все трое – будут наверху. В первый раз Луис держал кота в руках, с того самого дня как тот почти неделю назад вернулся из мира мертвых. Кот лежал у него на руках, горячий и неподвижный, словно больной, и Луис удивился: «Волнует ли тебя хоть что-то, ты, ублюдок?»

Неожиданно Луис вспомнил о своем сне, когда Пасков свободно прошел сквозь закрытую дверь между кухней и гаражом.

«Может, и от кота нет убежища? Может, кот, словно призрак, может проходить сквозь двери?»

– В мешок тебя посадить, гадина? – прошептал Луис, но голос его прозвучал слишком грубо.

Неожиданно Луис решил: если попытаться посадить его в мешок, кот начнет сопротивляться и поцарапает его. Но пока Черч лежал совершенно неподвижно, распространяя скверный запах, глядел в лицо Луису, словно мог прочитать мысли человека.

Открыв дверь, Луис, может, немного грубовато, бросил кота в гараж.

– Уходи! – приказал он. – Убей мышь или еще кого.

Черч неловко приземлился. Его задние лапы разъехались, и кот упал. Казалось, он обжег Луиса полным ненависти взглядом, потом, покачиваясь, как пьяный, побрел прочь и исчез.

«Боже, Джад, – подумал Луис, – я хотел бы, чтоб ты держал свой рот на замке».

Он подошел к раковине и энергично вымыл запястья и руки, словно после операции. «Ты пошел и сделал это. У тебя была причина.., и она показалась тебе достаточно веской.., поймав однажды, оно держит тебя… Ты всегда находишь причины, которые кажутся вескими…»

Нет, он не обвиняет Джада. Он пошел туда по собственной воле и нечего Джада обвинять.

Луис закрыл воду, вытер насухо руки и запястья. Неожиданно он замер с полотенцем в руках и посмотрел вперед, посмотрел на маленький кусочек ночи за окном над раковиной.

«Значит, теперь это и мое место? Оно и мое тоже? Нет, я не хочу в этом участвовать».