100 великих узников

"Король жизни" в Рэдингской тюрьме

Английский писатель Оскар Уайльд был ирландцем по национальности: он родился в Дублине, в семье очень богатого врача-окулиста. Мать его была поэтессой, у нее был литературный салон, и мальчик очень рано впитал в себя его дух. Он получил хорошее образование, а древнегреческий язык знал настолько хорошо, что мог свободно говорить на нем. Красивый, жизнерадостный, стихийно эгоистичный О. Уайльд с его огромной жаждой жизни и страстным желанием утолить эту жажду пришел в мир, "чтобы видеть солнце" и в полной мере опьяниться им. Ему хотелось проявить свое творчество в наивысшем, что было доступно человеку как объект работы его духа: не на бумаге, не в одном лишь отражении жизни, а в ней самой — в своем личном существовании. И ему удалось претворить задуманное: блестящая полоса литературной жизни О. Уайльда, создание ее фона и обстановки, его личные переживания и впечатления — все это стало лучшим произведением его таланта. На его жизнь — яркую, глубокую, разнообразную и нежную по оттенкам — смотрели как на роман или поэму.

И жизнь послушно принесла ему свои дары: богатство, славу, роскошь, общение с художниками всего мира и т. д. Биограф писал об О. Уайльде: "Он жил и работал в блистающих утонченной роскошью помещениях, одевался в дорогие ткани, имевшие свой особенный покрой". "Свой покрой" был у О. Уайльда во всем: он брал от жизни не общее, а только то, на что указывала его утонченная натура. В этой утонченности было много и капризных черт: в кабинете у писателя стоял стол Карлейля, листки бумаги были подобны тем, на каких писал В. Гюго; в рабочие часы — шлафрок и капюшон, как у О. Бальзака; прическа как, у Нерона, и абсент, как любимый напиток Ш. Бодлера… Он на равных разговаривал с принцами и герцогинями, посещал их загородные дома и обедал в их лондонских особняках. В разговорах О. Уайльд был неподражаем и превратил беседу в искусство, где самое важное всегда оставалось недосказанным.

На безобразия жизни О. Уайльд реагировал болезненно и решительно не принимал в расчет, что в ней существуют бедность, несчастья, насилие, тюрьмы… Однажды из окна своего дома писатель увидел стоящего на улице нищего в рваных лохмотьях. Он вынес один из своих костюмов, сделал на нем дырки и одел нищего, ибо даже бедность должна выглядеть эстетично. Любое страдание было для него минусом жизни, отрицанием в ней красоты, фантазии, щедрости, красок и солнца, следовательно, это убожество, серость, обыденность и безнадежная пошлость… Впоследствии в "De profundis" О. Уайльд писал: "Прежде я избегал всякого рода страданий и забот. Они были мне противны. Я решил возможно меньше обращать на них внимания, смотреть на них до некоторой степени как на несовершенство. Они не умещались в моей схеме жизни. Им не было места в моей философии". А были в его миросозерцании только красота, солнце, воздух полей, искусство, цветы и гений человека. Согласно такому миросозерцанию, О. Уайльд и строил свою жизнь. Он хотел сделать из нее произведение искусства, ибо безраздельно верил в собственную исключительность.

В 1891 году О. Уайльд познакомился с Альфредом Дугласом — сыном маркиза Куинсберри. Бози (так называли А. Дугласа) был очень хорош собой — с лицом, какие бывают только на картинах, изображающих ангелов. Это был изящный юноша, более похожий на переодетую девочку: у него были бледно-золотые кудри, очень длинные ресницы, слишком большие синие глаза и рот, как у греческого бога. Он везде и всегда был центром всеобщего внимания: его любили, баловали, засыпали похвалами; поэты посвящали ему стихи и даже мальчишки на улицах обращались к нему: "Прекрасный маленький принц, купите газету!" Вскоре отношения между О. Уайльдом и Бози превратились в интимную дружбу. Став слугой греческой любви, писатель увидел в ней роковое совершенство, присущее высшим проявлениям жизни, и говорил: "Прекрасный грех, как и все прекрасные вещи, — привилегия богачей". Скандал шел за ним по пятам, и вскоре маркиз Куинсберри оставил писателю записку: "Оскару Уайльду, позирующему в качестве содомиста". Поэт предъявил иск о клевете, но маркиз и его помощники отыскали в лондонских притонах нескольких юношей, которые согласились выступить свидетелями. Друзья советовали О. Уайльду все бросить и уехать, даже начальник полиции приказал своим подчиненным смотреть сквозь пальцы, если писатель сделает попытку скрыться. Сначала О. Уайльд хотел последовать совету друзей, так как был до смерти напуган, но именно этот страх и придал ему силы все пройти до конца.