100 великих узников

В эпитафии или надписи, которая будет на памятнике, не должно быть таких выражений, которые бы могли затронуть репутацию этого трибунала. И такое же предупреждение надо будет сделать тому, кто будет читать надгробную речь.

Шах-Джахан

На берегу реки Джамны, в двух километрах от города Агра, который в 1526–1707 годах наряду с Дели был столицей империи Великих Моголов, стоит Тадж-Махал — великолепный мавзолей, сооруженный в память о нежной любви Шах-Джахана к своей жене Мумтаз Махал. В девичестве ее звали Арджуманад Бану Бегам, и была она племянницей влиятельного царедворца при дворе индийского правителя. В 1612 году в 19-летнем возрасте ее выдали замуж за принца Кхуррама, ставшего впоследствии падишахом Шах-Джаханом. Во время свадебной церемонии отец жениха, грозный повелитель Джангир, нарек невестку Мумтаз Махал — „Украшение дворца“. Молодые супруги нежно любили друг друга. Французский врач и путешественник Ф. Бернье, проживший в Индии 12 лет, в своих записках отмечал, что Шах-Джахан был настолько влюблен в свою жену, что не обращал внимания на других женщин. А ведь у него, как у всякого восточного владыки, был гарем, — и большой!

В 1629 году Шах-Джахан вышел с войском из Агры и направился на юг страны, чтобы покарать мятежного наместника провинции Декан. Восстание было подавлено, наместник смещен, но в Агру Шах-Джахан вернулся один: Мумтаз Махал, никогда не разлучавшаяся с мужем, во время этого похода умерла у него на руках, родив ему четырнадцатого ребенка. Горе повелителя было так велико, что он даже хотел покончить с собой…

Сначала Мумтаз Махал похоронили в городе Бурханпур (территория нынешнего индийского штата Мадхья-Прадеш), а через 6 месяцев гроб с ее телом перевезли в Агру, где над ее могилой впоследствии вознесся знаменитый теперь на весь мир Тадж-Махал. По замыслу Шах-Джахана он должен был стать символом красоты его усопшей супруги.

За несколько лет до начавшейся впоследствии смуты Шах-Джахан, видя претензии своих сыновей на престол, не мог решить, как же с ними поступить. Из опасения, что, оставаясь при дворе, они перережут друг другу горло, он решил их удалить и сделать вице-королями четырех самых крупных провинций своего государства. Трое отправились в свои уделы очень довольные, удерживали там в свою пользу все доходы края и содержали много войска, якобы для того, чтобы сдерживать подданных и соседей. Но Дара, старший сын Шах-Джахана и как бы предназначенный занять отцовский престол, остался при дворе отца. Это, казалось, отвечало и желанию Шах-Джахана, который поддерживал в сыне надежду, что именно тот займет престол. Он даже повелел придворным выполнять приказания Дары и позволил ему иметь нечто вроде трона, которой стоял ниже его трона, но при этом казалось, что сидят два падишаха. Но двум самодержцам трудно было жить в согласии, да и Шах-Джахан относился к сыну с подозрением, хотя тот всегда выказывал отцу свое почтение и любовь. За несколько лет до своего 70-летия Шах-Джахан тяжело заболел, И все уже думали, что „царь царей“ не поправится. Болезнь правителя встревожила весь Индостан, и между четырьмя его сыновьями сразу же началась междоусобица. Братья спешно начали собирать вокруг себя союзников и интриговать друг против друга. Болезнь Шах-Джахана между тем затягивалась, и даже распространились слухи, что он уже умер. При дворе сразу начался переполох, и принцы стали готовиться к решительным действиям. Каждый из них прекрасно понимал, что на пощаду надеяться нечего: тот, кто победит, отделается от остальных, поэтому нужно было или стать государем, или погибнуть.

Один из принцев, Аурангзеб хорошо разбирался в людях, умел выбрать тех, кого хотел в дальнейшем использовать, и знал, кого и когда осыпать своими милостями. Он был хитер и скрытен до такой степени, что долгое время прикидывался бедняком и дервишем, преданным вере и отказавшимся от мира. Он показывал, что совсем не претендует на отцовский престол и мечтает лишь о тихой жизни, молитвах и общении с благочестивыми людьми. При этом Аурангзеб неустанно интриговал при дворе, но делал это столь ловко, что ничего не было заметно. Он соединил свою армию с войском своего брата Морад-Бакшу, чтобы объединенными силами пойти на Дару. Их сильная армия заставила задуматься не только старшего брата, но и самого Шах-Джахана, который знал упорство и настойчивость Аурангзеба. Шах-Джахан находился в это время в крепости Агры — в руках Дары, который готовился к войне, только ею и дышал, пылая страшной ненавистью к братьям. Но что мог сделать он, больной 70-летний старик? И пришлось Шах-Джахану отдать в распоряжение сына все свои сокровища; кроме того, он вызвал своих старых и наиболее доверенных военачальников и приказал им сражаться за Дару.