Бикини

— А может, в Америку попали только рисунки. Допустим, кто-то прислал их сюда по почте. А получатель письма, взволнованный тем, что увидел, переправил их дальше, в «Таймс».

— Стэнли, перестань! — воскликнула Анна. — Я чувствую, что он здесь. Где-то очень близко...

Она продолжала поиски. Связалась со всеми учебными заведениями в Нью-Джерси и соседнем штате Нью-Йорк. Потом вспомнила, что Якоб Ротенберг был профессором Дрезденского университета. Если попал сюда, он может преподавать в хотя бы в колледже. Наконец секретарша ректората «Куинс колледж» в нью-йоркском районе Квинс ответила:

— Да. С недавнего времени у нас работает профессор Якоб Ротенберг. На юридическом факультете. Он попал к нам из...

— Из Дрездена?! — перебила ее Анна.

— Откуда? Это город в Канаде? Недалеко от Торонто?

— Нет. Это город в Европе. В Германии... — ответила Анна, стараясь скрыть раздражение.

Она твердила себе, что пора уже привыкнуть к этому. Американское общество состояло преимущественно из недоучек, поражавших отсутствием элементарных школьных знаний. Последний тупица, окончивший простую немецкую среднюю школу, не говоря уже о гимназии, знал больше, чем выпускник американской High school. Анне трудно было представить, чтобы секретарь в немецком университете не знал, где находится такой большой город, как, к примеру, Филадельфия.

— Ну, если так, — спокойно заявила непробиваемая секретарша, — то вы ищете другого Ротенберга. Наш прибыл из Торонто, сразу после защиты диссертации. Ему двадцать восемь лет...

После истории с рисунками Лукаса Артур изменил свое отношение к Анне. Из фамильярного, иногда черезчур прямолинейного начальника он превратился в заботливого, внимательного опекуна. Иногда он без предупреждения забегал в их кабинет и с порога спрашивал:

— Как тут мои дети?

Правда, от сотрудников редакции он тщательно скрывал эту близость. Ему не хотелось, чтобы о его особых отношениях с Анной стало известно. В присутствии посторонних она была для него мисс Бляйбтрой. Со своей стороны, Анна старалась его не подводить. Ее приглашение на должность фоторепортера «Таймс» многие поначалу считали капризом потерявшего голову Стэнли, который просто уговорил Артура. Но положение Анны в редакции постепенно укреплялось, и перелом наступил в июле, после фотографий из «Эмпайр Стейт билдинг». Тогда всем окончательно стало ясно, что это не каприз Стэнли и что «у этой молоденькой немки, помимо везения, есть еще и талант».

А Стэнли, с тех пор как она познакомилась с Дорис, словно избавился от тяготившей его тайны. Будто Дорис, о которой он никогда не рассказывал Анне как о своей женщине, могла повлиять на их отношения. Анна считала, что отчасти сама в том виновата. Ведь она совершенно не стеснялась Стэнли и могла, например, переодеться в его присутствии, любила прикасаться к нему, хотя в этом не было никакого сексуального подтекста, а ее невинные признания в любви могли натолкнуть его на мысль, что она будет ревновать, переживать, а может, и отдалится от него, когда узнает, что у него есть другая.

Анна и Дорис быстро подружились. Часами болтали по телефону, вместе ходили по магазинам и на прогулки, сплетничали, читали одни и те же книги, менялись тряпками. И уже очень скоро знали друг о друге все: и то, что Натан замечательный, но совсем не интересует Анну как мужчина; и то, что они обе становятся злобными сучками, когда у них случаются «эти самые дни». Именно Дорис и только ей, после того как они распили бутылку вина, Анна отважилась рассказать о своем скрипаче из склепа. Дорис стала для нее тем человеком, к которому она обращалась в минуты самой большой радости и в минуты тоски. В ее жизни бывали моменты, о которых знала только Дорис, а Стэнли даже не догадывался. А бывало и так, что Стэнли узнавал о чем-то от Дорис уже после Анны. Например о том, что скоро станет отцом...

Санбери, Пенсильвания, вечер, понедельник, 24 декабря 1945 года

Из гаража, находившегося в подвале дома Стэнли на Парк-авеню, они выехали около полудня. Стэнли во что бы то ни стало хотел оказаться в Санбери раньше, чем «на небе появится первая звезда». Дорис не поняла, что он имеет в виду. Когда они проехали Ньюарк, на автостраде уже начинались пробки. А между тем Стэнли вновь вернулся к теме «первой звезды».

— Моя бабушка, мама моей мамы, родилась в Польше. Она приехала в Америку из Ирландии. А в Польше Рождество начинается тогда, когда на небе появляется первая звезда, — объяснял он Дорис.