Голливудские жены

Ведь Джордж тысячу раз заверял ее, что ни в коем случае больше сниматься не будет.

Она приняла новость со смешанными чувствами. Будет здорово, если Джордж сюда вернется. Но как быть с Россом? Он хотел «Людей улицы». Они ему нужны.

— Вот черт! — пробормотала она себе под нос.

— Что? — загремел Джордж.

— Ничего, па… Джордж. Я просто подумала: ты уверен, что эта роль для тебя?

— Что значит — для меня? Это не я подхожу под роль, это роль подходит под меня. Вот в чем секрет, когда ты звезда в этом городе, и заруби это себе на носу.

К вечеру Ангель была измочалена. Ничего ей уже было не нужно, только прийти домой и рухнуть без сил. Весь день в салоне творился содом, и нервы у всех были на взводе. Раз в сотый зазвонил телефон у нее на столе. Она устало взяла трубку.

— «У Коко». Чем могу служить?

— Ангель, это ты, милочка? — захлебывалась миссис Лидерман.

— Да.

— Как я рада, что тебя застала! Ни за что не догадаешься, чего я звоню. Фруи снова дома, и это благодаря только тебе, милочка.

Тебе и твоим положительным флюидам.

— Да я всего лишь сказала…

— Неважно, что ты сказала, — перебила миссис Лидерман. — Ты излучала положительные флюиды, и этого было достаточно, чтобы уговорить мою крошку вернуться ко мне домой. Я так тебе благодарна.

— В чем там дело? — зашипел Коко.

Ангель закрыла рукой трубку и зашептала в ответ:

— Собачка миссис Л, прибежала домой, и она вроде бы думает, что это я устроила.

— Вот и хорошо. Может, подарит тебе пятьсот долларов.

Словно уловив намек, миссис Лидерман сказала:

— Я должна тебя отблагодарить.

И Ангель ответила:

— Что за глупости!

А миссис Лидерман сказала:

— Я пришлю за тобой машину. Сегодня вечером едем в гости.

Чудно проведешь время. Вечер будет особенный, его устраивают специально для моей большой приятельницы Памелы Лондон.

Коко, который теперь слушал весь разговор, энергично закивал, а Ангель сказала:

— Вы очень добры, миссис Лидерман, но я не думаю, что смогу пойти.

Коко вырвал у нее трубку.

— Миссис Лидерман, — заворковал он, — Ангель с удовольствием пойдет. Не смог бы ваш шофер заехать к ней домой? Я вам дам адрес.

Ангель беспомощно качала головой, пока он устраивал ее жизнь, и, когда Коко повесил трубку, сказала:

— Я не пойду. Ни за что.

— Греза моя! — воскликнул он. — Поверь мне, надо пойти, и даже не сомневайся. Ты просто должна себе уяснить, что в жизни мы не всегда делаем то, что хочется. Иногда судьба толкает нас совсем в другую сторону, а судьбе угодно, чтобы сегодня ты отправилась на бал.

— Какой бал?

— Ты что, ничего не слышала о Золушке? Господи! Мне что, тебя всему учить?

Четыре часа дня. Элейн спокойна. Голова работает ясно и четко. Четырнадцать раз звонила по разным телефонам, но Росса так и не нашла, и теперь становится все более очевидно, что ее арестуют. Невидящим взглядом она уставилась в одну точку.

Заголовки в газетах:

«ЖЕНА КИНОЗВЕЗДЫ АРЕСТОВАНА ЗА КРАЖУ В МАГАЗИНЕ».

«КРАСОТКА ИЗ БЕВЕРЛИ-ХИЛЛЗ — НАЗАД В БРОНКС».

«ДЖОРДЖ ЛАНКАСТЕР ПЕРЕСПРАШИВАЕТ:» КАКАЯ ЭЛЕЙН?»

Вот уж все до упаду над ней посмеются. Ее вынудят уехать из города. Позор, унижение, какой стыд!

Где Росс Конти?

Где этот великий изменщик и изовравшийся говнюк?

Глава 30

Попытки Леона Розмонта навести справки о семье Эндрюсов особых результатов не дали. Никого из родственников в живых у них, по-видимому, не было, а что касается двух свидетелей их бракосочетания, то следы одного затерялись, а другой умер.

Леону подумалось, что единственный способ побольше о них разузнать — отправиться в Барстоу и копать там. Милли говорила, что хочет провести отпуск в Калифорнии. Почему-то ему казалось, что она имела в виду не Барстоу; тем не менее он всегда может завернуть туда на денек, пока она будет заниматься своими делами.

Поддавшись порыву, он отправился и купил два билета на самолет в Калифорнию и с шиком вручил их Милли.

— Берем отпуск на месяц, — сказал он. — У меня накопились отгулы, и я считаю, время надо провести хорошенько. Возьмем напрокат машину, да и поедем куда глаза глядят.

— Сан-Франциско? — спросила она, просияв.

Он кивнул.

— Долина Напы? Аризона? Голливуд?

Он снова кивнул.

Она бросилась ему на шею и крепко обняла.

— Милый мой, — проворковала она, — ты что-то невероятное!

За неделю до отъезда он вручил ей четыреста долларов и велел пойти и купить какую-нибудь одежду для отпуска. В магазин она помчалась такая счастливая, как будто он дал ей четыре тысячи.