Один прекрасный день

— Ах, как хорошо!

— Хочешь лосьон от загара? — спросил Майкл.

— Пока нет. Может, немного позднее, когда станет совсем жарко.

Но ему уже стало жарко. Хоть он и видел ее с обнаженной грудью, но совсем не был готов к тому, как она выглядит в бикини. У нее была гладкая золотистая кожа, высокая грудь. Он видел более светлую полоску на животе, где кожа загорает всегда меньше, и ему стоило немалых усилий взять себя в руки.

— У тебя прекрасный загар, — тихо сказал он. — Была здесь раньше?

— Не на этом пляже. В июне было несколько теплых выходных, когда я ездила на другие.

Она медленно повернула голову и бросила на него взгляд сквозь полуприкрытые веки. Его лицо было обращено к ней, но глаза закрыты. Волосы его были растрепаны, а морской ветерок ерошил их еще больше. Взгляд ее скользнул по его телу: сильные, мускулистые плечи, широкая грудь, а темно-синие плавки на бедрах такие узкие, что у нее участился пульс. Ей вдруг ужасно захотелось коснуться его, и, чтобы избавиться от искушения, она отвела взгляд.

Майкл неожиданно открыл глаза.

— Все в порядке? — спросил он с легкой иронией.

— Вполне. Ты выглядишь превосходно.

— Как и ты. Мне нравится твой купальник.

— Спасибо, — сказала она и, снова закрыв глаза, подставила лицо солнцу. Но тут же открыла их, когда теплая рука легла ей на живот.

— Тс-с, — прошептал он. — Все хорошо. Просто я не мог устоять. У тебя кожа такая гладкая.

Мышцы вдруг напряглись. Все в ней всколыхнулось от этого простого прикосновения руки к телу.

— Так дело не пойдет, — сказала она. — Иначе я уеду отсюда с бледным отпечатком твоей руки посредине моего живота.

С легким смешком он убрал руку.

— Хорошая мысль. Надо ею воспользоваться. Положи руку на меня, — предложил он, откинув голову в сторону и подгребая вод себя песок, чтобы лечь поудобнее.

А поскольку ей этого действительно хотелось, она перекатилась на бок и, опершись на локоть, пробежала ладонью по упругим выпуклостям его плеч.

— Очень приятно!

Засмеявшись, она принялась массировать ему спину. Его тело было крепким и теплым, касаться его было наслаждением.

— А у тебя красивая метка, — заметила она, дотронувшись кончиком пальца до ярко-коричневой родинки.

Он поежился.

— Я знаю. Там есть еще одна, на бедре.

Обнаружив еще одну родинку, она сделала то, чего так жаждала минутой раньше: провела пальцами вниз по его ногам, взъерошив блестящие волоски на чуть загорелой коже. Чувствуя себя смелой, как никогда, она дотронулась до левого бедра внизу, там, где кончались его плавки.

— А здесь ты совсем не загорел. Носишь слишком длинные шорты.

— Короче нельзя, — сказал он приглушенным голосом. — Это вызвало бы переполох в городе. Я думаю, что нужно следовать некоторым правилам приличия.

Джин отдернула руку.

— Очень жаль. — Она легла на живот, подперев подбородок ладонями. — Но ты прав, главное — приличия.

Майкл ухмыльнулся, повернув голову в ее сторону.

— Я имел в виду Монтео. А на пляже другое дело.

— На пляже еще хуже. Тут вокруг полно народу.

В самом деле, за несколько минут, пока они лежали на песке, их уже основательно потеснили. Две молодые парочки, явно разгоряченные ярким солнцем и присутствием друг друга, быстро побросав свои вещи, тут же, смеясь и толкаясь, побежали к воде.

— Молодежь веселится!

— Они не намного младше тебя.

Временами он ощущал себя стариком рядом с нею.

— Намного. Можешь мне поверить.

— Докажи.

— Девчонки хихикают. А я уже нет.

— О да! — кивнул Майкл, подавляя в себе желание громко расхохотаться. — Воплощенная зрелость.

Их лица были всего в нескольких дюймах друг от друга.

— У тебя хорошее настроение?

— Конечно. Сегодня прекрасное воскресенье.

— А что ты делала вчера вечером?

— Ужинала в ресторане.

— Ого!

— С моей подругой Кейт, — после многозначительной паузы добавила она. Теперь была ее очередь забавляться: Майкл становился просто очаровательным, когда начинал слегка ревновать. — Она художница, у нее здесь мастерская.

— Значит, вы вдвоем ездили ужинать?

— Ну да. Мы уже давно не виделись. А как ты? Чем ты занималась вчера вечером?

— Спал.

— С кем?

В ответ он щелкнул ее по голове.

— У тебя дерзкий язык. Ты знаешь об этом?