Парадокс Гретхен

– Ой, я даже не знаю… – словно повинуясь его команде, вздрогнула и подняла на Левушку испуганные глаза Лена. – Наверное, нам не нужно, что вы… Наверное, это дорого очень… Нам же не рассчитаться никогда…

Лицо Артема вмиг из счастливо-обалдевшего превратилось в испуганно-недовольное, и весь он будто напрягся корпусом и перевел встревоженный и осторожно-виноватый взгляд с молодой жены на своего шефа, и успокоился тут же, увидев его снисходительную, добрейшую улыбку.

– Леночка, а кто тебе сказал, что за это надо рассчитываться? – хохотнул Левушка довольно. – Я же говорю – за счет фирмы! А потом разберемся, что да как. Мне для своих людей ничего не жалко! Я думаю, твой муж парень не глупый, а? Отслужит, отработает… Да и Жанночка, смотрю, с тобой подружилась…

– Ой, да наша Леночка – прелесть! – вставила свое слово и Жанночка. – Этого просто не видно пока как следует. Вот погодите, я ее приодену, к стилисту да косметологу отведу – и не узнаете! Засияет, как бриллиант! Я даже знаю, как мы тебе волосы подстрижем… Ты ведь моему вкусу доверишься, да, дорогая?

– Ой, я не знаю… Да мне и детей не с кем оставить…

– Господи, нашла проблему! – весело махнула рукой Жанна, вставая с дивана и осторожно спуская с колен Дашеньку. – Пойдемте лучше чай пить! А то у нас гости, а мы тут сидим, семейные проблемы свои решаем… Леночка, помоги мне!

«Вот так вот… – горько усмехнулась про себя Ася. – Уже я и гостьей стала. Понизили, значит, в должности… А может, и вообще вычеркнули из своей жизни, а? Скорее всего, что так оно и есть…»

Выпив свою честную, положенную ей по гостевому статусу чашку чая, Ася засобиралась домой. Ее никто и не удерживал. Жанна попрощалась с ней вежливо и даже чмокнула весело в щечку, и уговорила сидящую на ее руках Дашеньку «помахать тете ручкой», умилившись чуть ли не до слез от трогательного процесса этого «махания». И быстро закрыла за ней дверь…

Ася решила пройтись до дома пешком. На душе у нее было странно – она и сама не могла понять толком своих чувств. Так, например, бывает после просмотра хорошей, трогательной мелодрамы, когда вроде и осознаешь, что так, как в кино, в обычной, реальной жизни вообще-то не случается, но в то же время в душе остается чувство, что все это когда-то уже происходило – именно так и именно с тобой… Или просто хочется, чтобы так оно было… И еще – все время, как будто заданным заранее барабанным ритмом, звучал в голове Пашкин голос, одной и тоже фразой: «Нельзя. Быть. Витамином! Нельзя. Быть. Витамином!» Она сама не заметила, что и шаг свой подстроила под этот ритм и двигалась под него, как солдат – раз, два, три! Нельзя! Быть! Витамином! Нельзя! Быть! Витамином!

Что ж, может, и нельзя. А что тогда можно?.. Спокойно смотреть, как твой собственный сын остается ни с чем, а его теплое место занимает кто-то другой? Как бледная скромная мышка Леночка из коммуналки с тараканами превращается в элегантную леди, глубоко наплевав при этом на всякие там в нее Жанночкины переселения? Эх, дети, дети… Что вы натворили, и сами не понимаете…

И в то же время Ася чувствовала, как перевернулось что-то в ее душе. Как будто местечко там образовалось свободное. Вот только знать бы, для чего… Может, для этих красивых сентябрьских теплых сумерек? Или для этих о чем-то интимно шуршащих под ногами листьев? Может, для легкого вкусного запаха их прощальной осенней прелости? Какие давно забытые запахи и звуки… Будто налетевшие из той еще жизни, когда они вместе с Павликом возвращались этой же дорогой от друзей к себе домой… Подумалось вдруг: интересно, а как бы муж ее отнесся к этому сыновнему протесту? Скорее всего, нормально бы отнесся… Впрочем, и до протеста бы дело не дошло, наверное. Павлик сына всегда старался понимать, внимательно прислушивался к его мнению. А Ася только возмущалась слегка да пофыркивала. И всегда рукой махала – делайте, мол, что хотите… Вот так же махнула она рукой и тогда, когда Павлик отвел сына в музыкальную школу, хотя она категорически настаивала на дзюдо и шахматном кружке. Хотела, чтоб парень рос умным и сильным. А они вцепились руками и ногами в эту музыкальную школу, и что? Что из этого вышло-то? Песенки какие-то, стишата с музычкой…

– Ася! – вдруг услышала она за спиной свое имя и удивленно обернулась. На бульварной скамейке, осыпанной сухими желтыми листьями, сидела Татьяна и улыбалась ей грустно и приветливо – Здравствуйте, Ася… Ничего, что я вас окликнула? Вы так сильно задумались…