Похититель вечности

— Что это? — спросил я его.

— Что — это? — ответил он, поспешно застегивая манжету.

— Отметины, — сказал я. — У тебя на руке. Откуда они?

Он пожал плечами и слегка покраснел, поерзав на стуле.

— Это… это ничего. Я с этим справлюсь, понятно? — добавил он довольно бессвязно. Я изумленно покачал головой.

— Ты был там, помнишь? — прошептал я, склонившись поближе. — Ты видел, что случилось с Джеймсом Хокнеллом, верно? Ты видел, как он внезапно…

— Просто старый пердун вмазался, чтобы произвести впечатление на юную шлюху, которую подобрал на улице. Он ни хрена не понимал, что делает.

— Да, и поэтому умер.

— Я не собираюсь умирать, дядя Мэтт.

— Готов спорить, он тоже так думал.

— Послушай, я все же не так часто этим занимаюсь. У меня тяжелая работа. Иногда мне нужно встряхнуться, выпустить пар. Мне двадцать два, и я точно знаю, сколько этой дряни могу себе позволить, ОК? Поверь мне.

Я покачал головой.

— Я беспокоюсь за тебя, Томми, — сказал я; редкий момент примирения между нами. — Я не хочу, чтобы с тобой случилось что–то плохое, вот и все. Ну как ты этого не понимаешь?

— Я понимаю. И ценю это.

— Этот ребенок… это означает худшее.

— Это всего лишь ребенок, дядя…

— Я уже видел это все раньше. Слишком много раз. Пожалуйста, перестань принимать наркотики. Ты можешь это сделать? Не подражай своим предкам. Возьми себя в руки, мой мальчик.

Томми встал и зачем–то бросил на стол какие–то деньги, словно для того, чтобы доказать свою правоту.

— Я угощаю, — сказал он. — Но мне пора. Мне нужно вернуться на площадку через двадцать минут. Не беспокойся за меня. Со мной все будет в порядке.

— Хотел бы я в это верить, — сказал я, глядя, как головы поворачиваются, мгновенно узнав его, как люди смотрят ему вслед: их жизни стали чуть светлее от того, что они его увидели, а позже, вечером они расскажут о нем друзьям. Но он не замечал, насколько важен для совершенно чужих людей, не говоря уже обо мне.

Глава 13

РАБОТА С ДОМИНИК

Я неоднократно пытался выяснить происхождение названия «Клеткли», но без особого успеха. Однако название очень подходило этому местечку — за 256 лет прожитых лет мне редко доводилось видеть селение или городишко, которые были бы столь отгорожены, замкнуты, как оно. Подъезжая к Клеткли, человек первым делом видел большие железные ворота: через них проходило все движение. Выглядело это дико и казалось чрезмерным: половинки ворот были основательно вкопаны в землю по сторонам дороги, но даже если бы они были закрыты — а они не закрывались никогда, — для того, чтобы попасть за эти ворота, их достаточно было просто обойти.

Городок был самодостаточен: не более пятисот–шестисот человек, и каждый, похоже, делал что–то во имя общественного блага. В Клеткли имелось несколько лавок, кузница и рынок в центре города, где фермерские дети с раннего утра до поздней ночи продавали друг другу плоды трудов своих семейств. Еще имелись церковь, школьные классы и ратуша, где ежегодно представлял свои постановки местный кружок драматического искусства, а изредка устраивали концерты заезжие исполнители.

Мистер и миссис Амбертон привезли нас к себе домой; мы так устали, что немедленно отправились спать. Дом у них был довольно большой для двух человек и, к моему разочарованию, комнат имелось в избытке, так что нас с Тома поместили в одной, а Доминик заняла другую. На следующий день миссис Амбертон предложила показать нам городок, чтобы мы решили, хотим ли мы здесь остаться или все же отправимся дальше, в Лондон. Пройдясь по округе и посмотрев на идиллические домики, где в относительном довольстве жили местные семейства, я сразу же захотел остаться, да и по лицу Доминик было видно, что ее привлекли здешний покой и стабильность, которых ни один из нас не знал прежде.

— Что скажешь? — спросил я, когда мы шли рядом по улице, а миссис Амбертон с моим младшим братом нас обогнали. — Совсем непохоже на Дувр.

— Верно, — согласилась она. — Но здесь ты не сможешь вести прежнюю жизнь. Кажется, здесь все знают всех, и если ты украдешь что–нибудь, нас повесят.

— Но есть и другие способы заработать на жизнь. Здесь можно найти работу, ты так не думаешь?

Она не ответила, но я был уверен: ей нравится то, что она видит. В итоге мы сошлись на том, что останемся здесь на какое–то время — в зависимости от того, удастся ли нам найти работу, а к поискам ее нам следует приступить немедленно. И мистер, и миссис Амбертон этому известию обрадовались — на миг я почувствовал себя наивным простаком, завербованным в какую–то секту, — и сказали, что мы можем остаться у них, а когда начнем зарабатывать, будем платить за кров из своего жалованья. И хотя я находил их поведение и манеры несколько отталкивающими — а уже тогда я начинал предполагать, что в жизни меня ожидает нечто большее, нежели то, что она мне предлагает ныне, — нам ничего не оставалось, кроме как согласиться. Их предложение, в конце концов, было весьма великодушным, они даже не заговаривали о том, когда же у нас заведутся какие–то сбережения. В первые вечера мы впятером сидели у очага Амбертонов: Тома дремал, Доминик размышляла, я слушал, миссис Амбертон говорила, а мистер Амбертон беспрестанно кашлял, сплевывал в очаг и шумно прикладывался к бутылке виски; наши хозяева рассказали нам о себе многое, и в первую очередь — о том, как они поженились. Я чувствовал, что мы трое становимся им заменой их собственных детей: понял я это по тому, как они смотрели на нас, особенно на Тома, как им нравилось заботиться о нас — и к своему изумлению, я понимал, что мне это приятно. Я никогда не знал, каково это — жить в крепкой, счастливой семье, и недолгое время, что мы провели в Клеткли, возможно, было тем единственным семейным счастьем, что я познал за всю мою затянувшуюся жизнь.