Затяжной поворот: история группы «Машина времени»

В то время мы с Валерой Ефремовым стали очень близкими друзьями. У нас сложилась троица по съему телок на гастролях: Ованес Мелик-Пашаев, Ефремов и я. В качестве базовой точки всегда использовался номер-люкс Ованеса Нерсесыча. С нами еще ездил росконцертовский директор Владимир Анашкин. Ломовой человек. Он ничего не делал, только отдыхал и радовался. Даже в гостиницы нас, по-моему, без его участия заселяли…

Мы с Валериком перед каждым выступлением «Машины» брали у него билеты на концерт, штуки четыре или сколько он мог дать. Тут же отдавали их нашим рабочим, которые уже числились в «Машине» по штатному расписанию Росконцерта, и они шли их продавать. Таким образом, у нас появлялись деньги на вечер. Зарплату мы на гастролях практически не тратили.

И вот, как обычно, после первого отделения концерта я свободен, и моя задача найти за время второго отделения трех милых девушек: для себя, Ефремова и Мелик-Пашаева. А в эту «олимпийскую» поездку мы с Ваником уже просто брали один номер, и жили вдвоем в 3-х комнатном люксе. У него спаленка, у меня спаленка и общая гостиная.

Я с Кутиковым, кстати, тоже очень быстро сошелся. Он иногда в поездках приходил ко мне в гостиничный номер, делился какими-то волнующими его мыслями…

Все, в общем, шло хорошо, но я, однако, чувствовал себя в группе все менее уютно. Понимаешь, рок-команда и с ней один не музыкант. Кто я? Обслуживающий персонал? Администратор? Зачем мне это? Я – артист и тоже хочу быть на афише. А меня там нет. «Машина Времени» есть, а меня нет. Вот это обижало наглухо. Появлялись какие-то афиши и с упоминанием моего имени, но все как-то эпизодически, не то. И выходил на сцену я раз от раза с меньшим удовольствием, а точнее, вовсе без удовольствия. Поэтому бухал, путал слова и т. п. И, однажды, в поезде, возвращаясь с очередных гастролей, Макар мне сказал: «Фагот, хватит, терпение мое кончилось. Я тебя просил, предупреждал…». А у меня накопились какие-то проколы. Например, каждый приезд в Питер для меня заканчивался вытрезвителем. В Москве, за 50 лет был в вытрезвителе один раз в жизни, а в Питере – раз в восемь. Причем в одном и том же, привокзальном. Меня там уже за своего принимали: «О, наш волосатик приехал!». А кончалось все это сообщениями по месту работы, то есть в Росконцерт. А я, ведь, был комсоргом «Машины Времени». У меня в подчинении находились четыре комсомольца: Макаревич, Ефремов, Петя Подгородецкий и Наиль Короткин. Я писал отчеты о комсомольских собраниях, собирал взносы. Занимался всем этим, страхуясь от последствий своих пьяных приключений. И, вот, Макар сказал, что меня уволят, и добавил: «Теперь ты, наверное, везде будешь нас обсирать…».

Но я, с тех пор, стараюсь, нигде не обсирать «Машину». Это, во-первых. А во-вторых, я очень признателен Макару, как бы не относился сегодня к его песням новейшего периода, за тот отрезок жизни, который я провел с группой.

После ухода из «Машины» у меня сохранились тесные отношения с Гулей. Одно время он даже жил у меня. Мы с ним, и с его братом Марком, плотно общались и дружили. В, конце концов, свою нынешнюю жену Аню, Женька у меня отбил. Анька была моей девушкой. Но когда они с Маргулисом впервые встретились, я понял, что это судьба. Они – не разлей вода. Как увиделись, так до сих пор друг на друга и смотрят. Анька – офигенная, утонченная, добрейшая…

Уволившись из Росконцерта, я некоторое время был безработным, а потом мне позвонил Мелик-Пашаев, попросил к нему подъехать, и рассказал, что устраивается в какую-то филармонию, где создается группа под его управлением. «Давай, – говорит, неси туда свою трудовую книжку». И, таким образом, я, в сущности, попал в обойму «Воскресения».

Флэшбэк № 2. Ванечка.

В 2005 году кандидатом от Болгарии на конкурс «Евровидение» фигурировала группа «Kaffe». Протежировал ее, как выяснилось, сопредседатель Форума Российских соотечественников в Болгарии, руководитель музыкально-продюсерской, издательской компании «Жокер-Медия» Ованес Мелик-Пашаев. Солидный с виду бизнесмен, отдаленно смахивающий на Демиса Руссоса и Михая Волонтира одновременно, обосновался в этой теплой восточноевропейской стране, поскольку оттуда родом его супруга Жанна. Познакомился он с ней еще четверть века назад, в Москве, где его тогда хорошо знали, по разным затеям, в околомузыкальных кругах и иногда называли Ванечкой, хотя сам он, наверное, предпочитал обращение Ованес Нерсесович.

«Ванька – сложный человек» – сказал Валерий Ефремов, и в этой простой и лаконичной, как ефремовская манера игры на барабанах, фразе подразумевается многое. Мелик-Пашаев, в конце 70-х – начале 80-х, прожил своеобразную жизнь в столичном рок-н-ролле и оставил о себе противоречивые воспоминания.