Как все это начиналось

— Неправильно, — говорит Генри Мэрион. — Человек хочет знать, на каком он свете с этим проектом. А вот и Корри с пудингом. Корри, бисквит сегодня превосходный. Мне кусочек поменьше, ну нет, все же не такой маленький.

Мэрион с ненавистью смотрит на бисквит:

— Мне совсем чуть-чуть, Корри. Спасибо. Ты знаешь, дядя Генри, очень часто из таких вещей ничего не получается.

— Да? Конечно, я с этой средой не очень знаком, но чувствую, что могу внести свой вклад. — Генри с удовольствием откусил от бисквита. — Пожалуй, я пересмотрел свои взгляды на научно-популярные программы. Я думаю, мы должны обеспечить обычным людям доступ к лекциям высокого класса.

«О-о! — про себя стонет Мэрион. — Дядя Генри, ради бога!»

— Я с нетерпением жду возможности сделать свои научные идеи более… доступными.

— Близкими массам, — цедит сквозь зубы Мэрион.

Генри сияет:

— Это теперь так называется? Ты удивительно современна, моя дорогая. Все же они ведут себя странно, и это утомляет. Не понимаю, почему я должен находиться в неведении относительно начала съемок. Ну да ладно. — Он решает сменить тему. — А как твои дела?

Если бы Мэрион хотела ответить по существу, то сказала бы, что дело по имени Джереми идет, хотя она иногда думает, что, может быть, лучше бы ему уже и остановиться, а вот работа с хэмпстедской квартирой приносит ей все больше огорчений. Первой загвоздкой стала перепланировка ванной, а теперь бюджет превышен еще по нескольким параметрам, и у Мэрион возникли затруднения с наличными.

Ей пришлось сильнее надавить на секретаря мистера Харрингтона.

— Мне действительно очень нужно переговорить с ним.

— Я все передаю ему. Уверена, он скоро вернется. Осталось посетить Нью-Йорк и Лос-Анджелес. Просто сейчас он очень занят.

«Да все мы заняты!» — с раздражением думает Мэрион. Так дальше не может продолжаться. Она вынуждена задерживать выплаты поставщикам, а она очень этого не любит и до сих пор старалась никогда так не делать. Мэрион всегда гордилась, что умеет быть эффективным менеджером. Вообще-то, она никогда не считала себя «деловой женщиной». Ее основная цель — творчество. Экспериментируй с цветом, включай воображение, совершай волшебные открытия. Деловая часть поначалу повергла ее в шок, но она быстро всему научилась и до сих пор вполне справлялась. Мэрион умеет считать, планировать бюджет, устанавливать цены, получать приличную чистую прибыль.

Ее мать гордилась ею, но в то же время была слегка шокирована. Сама она выросла в мире, где девушки не забивали свои хорошенькие головки денежными вопросами. Да, конечно, то были последние годы прежней жизни, но и семья Мэрион, надо заметить, была несколько… отсталой в этом смысле. Проживали полученное наследство и даже подумать не могли о том, чтобы поместить деньги в какое-либо предприятие или торговую фирму. И вот Мэрион вкладывает средства, получает прибыль. Мать обращала внимание только на внешнюю сторону бизнеса дочери, а изнанку намеренно не замечала.

— Такие красивые портьеры, чудесные вещи и столь оригинальные идеи!

Мэрион зла на Харрингтона и благодарна полякам. Они неизменно жизнерадостны, работают себе, ни о чем не беспокоятся и никогда не брюзжат, приспосабливаются к обстоятельствам.

«Вот бы кое-кому у них поучиться», — думает она, кладя трубку после потока стенаний Джереми.

— Я обещала отвести Антона в Ричмонд-парк в следующий уик-энд, — сообщает Роуз.

Время завтрака. Суббота. Шарлотта внимательно смотрит на нее.

— А… что ж, думаю, ему понравится.

Джерри просматривает «Радио таймс» и отмечает интересные программы.

Глядя поверх его головы в окно, Роуз спрашивает:

— Джерри, не хочешь присоединиться?

Он ставит галочку, потом еще одну.

— А? Что? Нет-нет, мне нужно сменить прокладку у крана наверху.

Роуз продолжает смотреть в окно. Птицы запели. Господи! Вы посмотрите на вишню!

Джереми все-таки повидался со Стеллой. Да, именно повидался, но не смог поговорить. Какая досада! Он был на волосок от того, чтобы оказаться с ней лицом к лицу, от возможности все уладить, поговорить с ней здраво и разумно, может быть, убедить ее турнуть этого жуткого адвоката и обо всем договориться полюбовно. Все это было близко, вполне возможно — и сорвалось.

Джереми подъехал к клинике, где работает Стелла, подгадав под обычное время ее ухода с работы. Он видел машину жены, сам припарковался как можно тише, незаметнее, и затаился в ближайшей подворотне. Наконец она появилась. Тогда Джереми вышел из своего укрытия и подошел к ней. Увидев его, она поднесла руку к лицу, словно собираясь зажать себе рот.