Девушка, которую ты покинул

И, несмотря на все уговоры Элен, я отказываюсь снять портрет. Он напоминает мне о тебе и о тех временах, когда мы были счастливы вместе. Напоминает мне о том, что люди способны не только творить разрушения, но и видеть красоту.

Мой любимый, я каждый день молюсь о твоем благополучии и скором возвращении.

Вечно твоя Софи

— «Эта картина принадлежит только нам двоим», — цитирует Дженкс и делает многозначительную паузу. — Итак, письмо, обнаруженное через много лет после смерти жены художника, красноречиво говорит о том, что картина очень много значила для нее. Из письма явно следует, что немецкий комендант, так сказать, положил глаз на картину. И что он неплохо разбирался в рынке произведений искусства. Он был, если хотите, aficionado. ^[35]— Адвокат обкатывает во рту звучное слово, как камешек, выделяя каждый слог. — Так вот, мародерство в Первую мировую войну стало предвестником грабежей времен Второй мировой. Ведь образованные немецкие офицеры знали толк в хороших вещах и сразу отбирали все более или менее ценное.

— Протестую! — вскакивает с места королевский адвокат Анжела Сильвер, представляющая интересы Лив. — Существует огромная разница между тем, кто восхищается картиной и знает творчество художника, и тем, кто силой отнимает ее. Мой ученый друг не представил ни одного свидетельства того, что комендант забрал картину, а только сообщил нам уже известный факт, что тот восхищался портретом и столовался в отеле, где жила мадам Лефевр. Это все лишь умозрительные заключения.

— Протест принят, — бормочет судья.

— Я просто пытаюсь обрисовать, если угодно, общую картину жизни в городке Сен-Перрон в тысяча девятьсот шестнадцатом году, — вытирает лоб Кристофер Дженкс. — Поскольку, для того чтобы понять причины произошедшего, необходимо знать, что немцы имели карт-бланш на реквизицию приглянувшихся им ценностей практически из любого дома.

— Протестую. — Анжела Сильвер сверяется с записями. — Это не относится к делу. Нет никаких доказательств того, что картина была конфискована.

— Протест принят. Мистер Дженкс, не отклоняйтесь от сути дела.

— Я только еще раз пытаюсь… живописать обстановку, милорд.

— С вашего позволения, мистер Дженкс, оставьте живопись Лефевру, — говорит судья под одобрительный смех зала.

— Мне хотелось подчеркнуть тот факт, что немецкие войска реквизировали ценности без регистрации, поскольку, вопреки обещаниям немецкого командования, «не заплатили» за них. Именно поэтому я и упомянул о царящей тогда обстановке, так как, по нашему убеждению, картина «Девушка, которую ты покинул» оказалась в числе тайно изъятых ценностей. «Он постоянно разглядывает мой портрет, который ты написал, и мне хочется сказать ему, что он не имеет на это права». Ваша честь, мы настаиваем на том, что комендант Фридрих Хенкен считал, что имел на это полное право. И что последующие тридцать лет картина оставалась в собственности Германии.

Пол смотрит на Лив, но та отворачивается.

Она пытается сконцентрироваться на портрете Софи Лефевр, непроницаемый взгляд которой направлен на каждого сидящего в этом зале. «Глупцы», — словно хочет сказать девушка на портрете.

«Да, — думает Лив. — Мы все глупцы».

В половине четвертого объявлен перерыв. Анжела Сильвер ест сэндвич прямо у себя в кабинете. Ее парик лежит на маленьком столике, а на письменном столе стоит кружка с чаем. Генри сидит напротив.

Они пытаются убедить Лив, что первый день прошел именно так, как они и ожидали. Но в царящей в комнате атмосфере чувствуется предельное напряжение, совсем как запах соли, который ощущается даже вдали от морского побережья. Пока Генри беседует с Анжелой, Лив перелистывает стопку фотокопий переводов.

— Лив, разве вы не упоминали, что во время беседы с племянником Софи Лефевр он намекнул, будто она чем-то скомпрометировала себя? Может, стоит покопаться в этом направлении?

— Не понимаю, — заметив обращенные на нее выжидательные взгляды адвокатов, отвечает Лив.

Сильвер прожевывает сэндвич и только потом начинает говорить:

— Ну, если она была скомпрометирована, не означает ли это, что их отношения с комендантом основывались на взаимном согласии? Таким образом, если у нее была внебрачная связь с немецким офицером, значит картина могла быть ему подарена. Ведь нет ничего невозможного в том, что в угаре страсти женщина дарит любовнику свой портрет.

---

35 Страстный любитель (ит).