Механический принц

Он протянул пергамент Уиллу, и тот, быстро просмотрев записи, радостно сверкая синими глазами, воскликнул:

– В виде звезды… значит, это и правда демонический сифилис. Подумать только, у тебя было документальное подтверждение того, что демонический сифилис существует, а ты мне даже не сказал! Et tu, Brute!^[38] – Он свернул пергамент и легонько стукнул им Джема по голове.

– Ай! – Джем со скорбным видом потер ушибленное место. – Да я ни слова не понял! Думал, это какая-нибудь несущественная хворь, которая вряд ли стала причиной смерти. Она перерезала себе вены, но поскольку Бенедикт хотел защитить детей, он скрыл от них, что их мать покончила с собой…

– Подумать только, – тихо сказала Шарлотта. – Теперь ясно, почему она решила уйти из жизни. Муж заразил ее демоническим сифилисом, и она все поняла… Скажи, Софи, Гидеон знает об этом?

– Нет. – Софи потрясенно качала головой, вытаращив глаза от удивления.

– Неужели Безмолвные братья никому не сообщили? – спросил Генри. – Ведь они должны были… черт побери, ведь это по меньшей мере безответственно…

– Конечно же они сообщили ее мужу! Ну и что с того? Бенедикт наверняка и так все знал, – ответил Уилл. – Детям они не обязаны были говорить; сыпь появляется на начальной стадии заболевания, значит, они не могли унаследовать болезнь от нее. Братья сообщили Бенедикту, он воскликнул: «О, ужас!» – и утаил это ото всех. Мертвых нельзя привлечь к ответственности за предосудительные связи с демонами, они сожгли ее тело, и все.

– А почему же Бенедикт до сих пор жив? – воскликнула Тесса. – Ведь он уже должен был умереть от недуга!

– Мортмэйн постоянно давал ему какое-то лекарство, чтобы замедлить течение болезни, – ответила Софи.

– Замедлить, но не вылечить? – спросил Уилл.

– Теперь он умирает гораздо быстрее, поэтому готов на все ради лекарства.

– Демонический сифилис! – прошептал Уилл и посмотрел на Шарлотту. Уилл был взбудоражен, но в глазах юноши светилась какая-то мысль, казалось, он обдумывает следующий ход в шахматной партии, взвешивая все за и против. – Нам следует немедленно связаться с Бенедиктом Лайтвудом – сыграем на его тщеславии. Он абсолютно уверен в победе. Шарлотта сообщит ему, что хотя данный Консулом срок истекает лишь в воскресенье, она понимает, кто займет место главы Института, и поэтому хочет заранее встретиться с ним и уладить все разногласия.

– Но Бенедикт очень упрям… – начала Шарлотта.

– Гордости в нем тоже хватает, – откликнулся Джем. – Бенедикт всегда хотел управлять Институтом, но еще больше он хочет унизить тебя, Шарлотта. Доказать, что женщина неспособна занимать этот пост. Он уверен, в воскресенье Совет сместит тебя с должности, однако вряд ли упустит шанс полюбоваться, как ты будешь валяться у него в ногах при личной встрече.

– К чему все это? – воскликнул Генри. – Зачем устраивать эту очную ставку с Бенедиктом?

– Шантаж, – коротко ответил Уилл. – Мортмэйна нам не поймать, но вот Бенедикт полностью в наших руках. И этого может оказаться достаточно.

– Думаешь, он так легко откажется от Института? – спросил Джем. – А если он просто выберет претендента из числа своих сторонников?

– А вот этого не надо. Пусть лучше выступит в поддержку Шарлотты – откажется от всех претензий и объявит, что она достойна управлять Институтом. И вот его сторонники теряются в догадках, Консул доволен, Институт остается за нами! Вдобавок Бенедикт расскажет все, что знает про Мортмэйна – где его убежище, какие у него секреты.

– Но ведь Мортмэйна он боится гораздо больше, чем нас, – заспорила Тесса. – К тому же если Мортмэйн не даст ему лекарство, он умрет.

– Так и будет. Но его преступления – связь с демоном, ужасная болезнь, узнав о которой его жена покончила с собой, – ведь это фактически убийство другого Сумеречного охотника. И не просто убийство, а совершенное при отягчающих обстоятельствах – с привлечением демонических средств. А за это положено самое страшное наказание.

– Что может быть хуже смерти? – спросила Тесса и тут же пожалела, увидев, как Джем едва заметно поджал губы.

– Безмолвные братья изымут у него то, что делает его нефилимом. Он станет Отверженным, – ответил Уилл, – а его сыновья мирянами, знаки с их тел срежут. Имя Лайтвуда будет изъято из всех реестров Сумеречных охотников. И тогда наступит конец всем Лайтвудам как нефилимам. Нет большего позора. Даже Бенедикт на это не пойдет.

---

38 И ты, Брут! (лат.)