Сын Нептуна

Фрэнк кивнул. Он не знал, откуда Вителлию это известно, потому что Фрэнк сказал про день рождения только Хейзел. Но у призраков были свои способы узнавать чужие секреты. Обернуться невидимкой и подслушать было одним из таких способов.

— Вот, значит, почему ты такой мрачный, как гладиатор, — сказал лар. — Теперь понятно. Шестнадцать лет — в этом возрасте мальчик становится мужчиной! Твой божественный родитель должен был признать тебя… да, без сомнений. Да хотя бы самый малый знак подать. Может, он думал, что ты младше. Знаешь, ты ведь выглядишь младше — у тебя такая пухленькая детская мордашка.

— Спасибо, что напомнил, — пробормотал Фрэнк.

— Да, я помню свое шестнадцатилетие, — со счастливым видом сказал Вителлий. — Замечательное предзнаменование! Курица у меня в штанах.

— Что-что?!

— Именно так! — Вителлий надулся от гордости. — Я был в реке, переодевался к либералии. Так называется ритуал посвящения в мужчины. Мы тогда все делали как полагается. Я снял свою детскую тогу и мылся, чтобы потом облачиться в мужскую. И вдруг откуда ни возьмись появилась снежно-белая курица, прыгнула в мою набедренную повязку и убежала с ней. В тот момент я ее снял.

— Это хорошо, — сказал Фрэнк. — Хотя, могу заметить, что информация не то чтобы понятная…

— Ммм. — Вителлий не слушал. — Этот знак мне подал Эскулап, бог врачевания. Я взял свою фамилию Ретикулус, потому что она означает «нижнее белье», чтобы напоминать мне о том благословенном дне, когда курица унесла мою повязку.

— Значит… твоя фамилия означает мистер Нижнее Белье?

— Хвала богам! Я стал врачом легиона. А все остальное принадлежит истории. — Он широко раскинул руки. — Не сдавайся, мальчик. Может быть, твой отец запаздывает. Конечно, большинство предзнаменований не такие очевидные, как курица. Я когда-то знал одного парня, который получил навозного жука…

— Спасибо, Вителлий, — прервал его Фрэнк. — Но мне нужно закончить с оружием.

— А кровь горгоны?

Фрэнк замер. Он об этом никому не говорил. Насколько ему было известно, только Перси видел, как у реки он сунул сосуды в карман, и им пока не представилось случая поговорить об этом.

— Брось, — укоризненно сказал Вителлий. — Я — целитель. Я знаю легенды о крови горгоны. Покажи мне эти сосуды.

Фрэнк неохотно предъявил два маленьких керамических сосуда, которые он вытащил из Малого Тибра. При распаде монстров нередко оставались военные трофеи — иногда зуб, иногда оружие, иногда целая голова чудовища. Фрэнк сразу же понял, что собой представляют эти две фляжки. По обычаю они принадлежали Перси, который убил горгон, но Фрэнк не мог отделаться от мысли: «А что, если я сам ими воспользуюсь?»

— Да… — Вителлий одобрительно разглядывал сосуды. — Кровь, взятая из правой стороны тела горгоны, может избавить от любой болезни, даже вернуть мертвого к жизни. Богиня Минерва как-то дала такой сосуд моему божественному предку Эскулапу. А кровь из левой стороны тела горгоны приводит к мгновенной смерти. Так какая из них какая?

— Не знаю. — Фрэнк посмотрел на керамические бутылочки. — Они одинаковые.

— Ха! Но ты надеешься, что правильный сосуд поможет тебе решить проблему с обгорелой деревяшкой? Может быть, разрушит проклятие?

Фрэнк был настолько ошарашен — говорить не мог.

— Не волнуйся, мальчик. — Призрак рассмеялся. — Я никому не скажу. Я ведь лар — защитник когорты! Я не сделаю ничего такого, что могло бы угрожать тебе.

— Ты ударил меня в грудь своим мечом.

— Верь мне, мальчик! Я тебе сочувствую — ты несешь на себе проклятие аргонавтов.

— Что несу?

— Не скромничай, — отмахнулся Вителлий. — У тебя Древние корни. Не только греческие, но и римские. Неудивительно, что Юнона… — Он наклонил голову, словно прислушиваясь к голосу сверху. Лицо у него вдруг обмякло. Вся его аура замерцала зеленым цветом. — Ну, я сказал достаточно! В любом случае, я даю тебе возможность самому решать, кому достанется кровь горгоны. Думаю, что этот новенький — Перси — тоже имеет право на трофей. С его-то проблемами с памятью.

Фрэнк задумался, что же такое собирался сказать Вителлий и что его так напугало, но у него было ясное ощущение: теперь лар закроет рот на замок.

Он посмотрел на два сосуда. Ему даже в голову не пришло, что они могут понадобиться Перси. Теперь Фрэнк чувствовал себя виноватым — ведь он собирался всю кровь использовать сам.