На деревьях вокруг парковки собрались гарпии, словно понимая, как много решается здесь и сейчас. Фрэнк и Хейзел озабоченно посмотрели на Перси. Он заверял их, что шансы равны — пятьдесят на пятьдесят. Что у него есть план. Конечно, план мог и не сработать. Его шансы выжить могут быть сто процентов или ноль. Он не упоминал этого.
— Ну так мы договорились? — снова спросил Перси.
Финей ухмыльнулся.
— Я клянусь на реке Стикс принять условия такими, какими ты их предложил. Фрэнк Чжан, ты потомок аргонавта. Я верю твоему слову. Если я выиграю, клянешься ли ты и твоя подруга Хейзел оставить меня в покое и не пытаться мстить?
Фрэнк с такой силой сжал кулаки, что Перси показалось, его золотое копье сломается, но Фрэнк выдавил из себя:
— Я клянусь на реке Стикс.
— Я тоже клянусь, — сказала Хейзел.
— Клянусь, — пробормотала Элла. — «О, не клянись луной непостоянной».[15]
Финей рассмеялся.
— Ну, тогда найди мне чем писать. И приступим.
Фрэнк позаимствовал салфетку и ручку у продавца одного из фургонов. Финей нацарапал что-то на салфетке и сунул ее в карман своего халата.
— Клянусь, здесь обозначено место нахождения Алкионея. Хотя ты и не доживешь до того, чтобы прочесть это.
Перси извлек свой меч и смахнул со стола всю еду. Финей сел по одну сторону стола, Перси по другую.
Финей вытянул руки.
— Дай мне потрогать сосуды.
Перси посмотрел на холмы вдалеке. Он представил себе лицо спящей женщины, потом направил мысли в землю под собой, надеясь, что богиня слышит его.
«Ну вот, Гея, — мысленно сказал он. — Я бросаю тебе вызов. Ты говоришь, что я ценная пешка. Говоришь, что имеешь на меня виды и будешь щадить меня, пока я не попаду на север. Так кто для тебя ценнее — я или этот старик? Потому что один из нас вскоре умрет».
Финей делал хватательные движения пальцами.
— Ну что, Перси Джексон, струсил? Дай-ка мне их.
Перси передал ему сосуды.
Старик сравнил их по весу. Он провел пальцами по керамическим поверхностям, потом поставил их на стол и на каждую положил руку. По земле прошла дрожь — слабое землетрясение, но достаточно сильное, чтобы зубы у Перси задрожали. Элла нервно закудахтала.
Сосуд слева, казалось, сотрясся сильнее, чем справа.
Финей злорадно ухмыльнулся. Он сомкнул пальцы на левом сосуде.
— Ты сглупил, Перси Джексон. Я выбираю этот. А теперь — пьем.
Перси взял сосуд справа. Зубы у него стучали.
Старик поднял свой сосуд.
— Провозглашаю тост за сына Нептуна.
Они одновременно вытащили пробки и начали пить.
Перси тут же согнулся пополам. Во рту у него начался пожар и появился вкус бензина.
— О боги, — сказала за его спиной Хейзел.
— Нет! — проговорила Элла. — Нет-нет-нет.
В глазах у Перси помутилось. Он видел, как торжествующе ухмыляется Финей, как он выпрямился на стуле, как моргает в предвкушении.
— Да! — воскликнул он. — В любую секунду зрение вернется ко мне!
Перси достался не тот сосуд. Он сглупил, пойдя на такой риск. Перси испытывал такое ощущение, будто он глотнул толченого стекла, которое теперь продвигается к его желудку… кишечнику…
— Перси! — Фрэнк ухватил его за плечи. — Перси, ты не можешь умереть.
Он задыхался… но вдруг ясность зрения вернулась к нему.
В тот же момент Финей рухнул на стол, словно кто-то ударил его.
— Ты… ты не можешь! — завопил старик. — Гея, ты… ты…
Он с трудом поднялся на ноги и побрел от стола, держась за живот.
— Я слишком ценен!
Изо рта у него повалил дым. Из ушей, от бороды, от его слепых глаз пошел желтый пар.
— Несправедливо! — закричал он. — Ты провел меня!
Он попытался выцарапать клочок бумажки из кармана халата, но руки его стали разлагаться, пальцы превратились в песок.
Перси неуверенно поднялся. Он не чувствовал себя ни исцеленным, ни изменившимся. И память волшебным образом не вернулась к нему. Но боль прекратилась.
— Никто тебя не провел, — с трудом проговорил Перси. — Ты сам сделал свой выбор, и теперь ты должен выполнить клятву.
Слепой царь застонал в агонии. Он описал круг, от него исходил пар, и он медленно превращался в ничто, пока от него не остался старый халат и пара тапочек-зайчиков.
— Это самые отвратительные из всех военных трофеев, — брезгливо поморщился Фрэнк.
В голове Перси раздался тихий женский голос: «Азартная игра, Перси Джексон… — Это был сонный шепот, в котором присутствовало что-то вроде злобного восхищения. — Ты заставил меня сделать выбор, и в моих планах ты более важен, чем старый ясновидец. Но не испытывай удачу. Когда к тебе придет смерть, я тебе обещаю, она будет более мучительной, чем от крови горгоны».