Она знала это с детства, девочка, родившаяся в российской глубинке и...
Велик Мир Стратегии, и пока никто не знает насколько. Высок каменный...
— Я так полагаю, что приглашая меня в Ирландию, ты обещаешь мне безумное веселье?
— Обещаю, — кивнул Симус. — Все помчится колесом.
Она улыбнулась:
— А ты покажешь мне свою коллекцию движущихся фигурок?
Симус слегка закатил глаза в деланной задумчивости:
— Может быть…
— А у тебя есть выпущенные этим летом Драко и Гарри?
Симус кивнул, глаза его блеснули.
— У меня даже два Малфоя: один обычный, а второй — для того, чтобы отрывать ему голову.
— Симус, так нельзя.
— Хорошо, если ты приедешь, я приклею ему голову на место, — покаянно произнес Симус.
Джинни поколебалась.
— Я не знаю, — протянула она. — Я должна отпроситься у родителей, и не знаю, что они скажут. Хотя… я не знаю, с чего бы им отказывать мне. Я… Я подумаю, Симус, — его синие глаза потемнели. — Но я хочу. И я ценю твое предложение. Правда-правда.
Она потянулась к нему и поцеловала его в щеку, а потом склонила голову ему на плечо, прикрыв глаза.
Конечно, — мелькнуло у нее, — если налет на музей пройдет не как замышляется, она не сможет поехать с ним в Ирландию. Разве что после нескольких лет, проведенных в Азбакане.
* * *
— Знаешь, я скучаю по этому, — произнес Рон, когда Гарри тронул дверь в Трофейную комнату.
— По чему? — уточнил Гарри, голова которого была занята совсем другим: эта дверь всегда скрипела при открывании и, хотя Гарри захватил с собой мантию-невидимку (она была у него в кармане), он вовсе не хотел ее использовать. Гарри медленно потянул ручку вниз, и дверь беззвучно заскользила, открываясь. Гарри шмыгнул внутрь и, повернувшись, ждал, когда Рон последует за ним. Но Рон медлил на входе.
— Я скучаю по этому, — он махнул рукой на Гарри и снова на себя, — по тебе и мне.
Гарри склонил голову:
— По этому?.. — по его губам скользнула усталая улыбка. — Не знал, что ты этим интересуешься.
Однако Рон и не думал улыбаться, у него был очень мрачный вид.
— Наверное, ты не понимаешь, о чем я. Я про то, что мы снова прокрадываемся в разные места, выполняем какую-то миссию, ищем на свою голову неприятностей… ну, как обычно…
— Мы не ищем себе неприятностей, — возразил Гарри, сам не зная, почему пытаясь сделать вид, что не понимает, куда клонит Рон. — Хотя, если ты так и продолжишь торчать в дверях…
Губы Рона сжались, она зашел в комнату и закрыл дверь.
— Ладно, — произнес он, — давай займемся делом.
Подойдя к витринам, он начал их внимательно изучать: за стеклом красовались ряды всевозможных трофеев — кубки, щиты, мемориальные таблички, неярко поблескивающие золотом и серебром. В полумраке волосы Рона тоже тускло вспыхнули медью. Плечи его были напряжены, и Гарри знал, что сейчас тот чувствует себя обиженным, и понимал, почему не хочет отдать себе отчет в том, что сказал Рон. Ведь сам он вовсе не скучал по их былым приключениям — он-то ведь не лишился: он по-прежнему рыскал по школе в мантии-невидимке, ускользал от учителей и шнырял по хогвартсовским землям. Просто сейчас он все делал один. Один или с Драко.
— Рон, — окликнул Гарри, — прости. Я понял, о чем ты. Я тоже скучаю, просто я думал о другом…
Рон кинул на него взгляд, слабый свет смыл синеву его глаз.
— Я заметил, — уронил он, — вообще-то я уже предлагал, но, если ты хочешь, мы можем поговорить сейчас…
Гарри подошел к самой большей витрине. Щит, на нем имя отца, факультет и позиция в команде. Ловец. Гриффиндор.
— Если это из того, что я мог бы сказать тебе, я бы сказал, — произнес Гарри, видя отражение Рона в стекле.
— Это о Гермионе? — стыдливо спросил Рон, пряча взгляд.
Гарри резко повернулся и удивленно взглянул на Рона:
— О Гермионе?
— Да нет, говори-говори… Я же понимаю, почему ты носишь свой шарф в помещении, — пояснил Рон, — между вами просто арктический холод.
— Ага, — кивнул Гарри, — она чувствует себя заброшенной.
— Это один из забавных побочных эффектов пренебрежения, — хмыкнул Рон и оторвал взгляд от своих ботинок. — Ты больше не любишь её?
Гарри остолбенел, словно Рон ткнул его булавкой:
— Я… что больше не делаю?..
— Ты меня слышал, — Рон снова уткнулся взглядом в свои ноги. — Иногда ты… э.. ну, просто перестаешь что-то чувствовать к человеку и ничего не можешь с этим поделать. Но ты должен, должен ей сказать об этом, потому что нечестно заставлять ее все время ждать и удивляться тому, что с тобой творится, и…