Draco Veritas

— Я помню, что ты придерживаешься идеи коллективной вины, Северус, — произнес он, отрывая взгляд от умирающего мальчика на кровати, — однако, всё это не твоя вина.

— Никто не безупречен, — автоматически ответил Снейп.

Дамблдор вздохнул.

— Когда будет готово противоядие?

— Я бы предпочел, чтобы вы использовали иное название…

— Северус, это — противоядие. Даже если оно не совсем то, что нам нужно, оно даст нам выигрыш во времени. И это уже неоценимо.

— Это удлинит отпущенный ему срок вдвое. не один месяц — два. Я не спас его жизнь, просто чуть удлинил ее, и для меня это не…

— И, тем не менее, этого времени хватит на то, чтобы найти настоящее противоядие, — решительно подытожил Дамблдор. — И ты непременно это сделаешь, ведь ты уже нашел все компоненты…

— Все, кроме одного, — мешки под глазами Снейпа стали еще темнее. — А что, если его я не сумею вычислить? Меня сильно тревожит то, что он все время ускользает от меня, профессор. Два месяца — это всего восемь недель. не такой-то и большой срок, когда тебе всего семнадцать. Совсем небольшой…

— Я знаю, Северус, — кивнул Дамблдор. Усталость была так велика, что стала сродни боли. Он помолчал, глядя на качающиеся тени, что скользили по лицу Драко, как нежные руки. — Я знаю.

* * *

Стрелочка провела Симуса вниз по ступеням, потом через гостиную — и потянула, к его невероятному изумлению — в сторону спален мальчиков. Он ускорил шаг, решив, что Джинни, наверное, ищет его. Конечно, Гарри тоже остался в замке на каникулы, но он всё время проводил в палате у Драко.

Однако стрелка провела его мимо двери его собственной спальни, позвала дальше по коридору и, в конечном счете, привела к комнате старосты. Симус удивленно захлопал глазами — но стрелка решительно и неуклонно указывала именно на эту дверь. Пожав плечами, он шагнул и распахнул ее.

Первое, в чем он убедился, — то, что комната была пуста, и это вовсе его не удивило: наверное, Джинни находилась или где-то рядом, или же была тут чуть раньше, Следящие чары всегда чуть-чуть запаздывали.

Второе, что заметил Симус, — это странный запах: воздух имел резкий металлический привкус, словно перед электрическим штормом. Это был запах молнии — будоражащий, волнующий, нервирующий.

Третьим, обратившим на себя его внимание, было слабое серебристое сияние в центре, которое исчезло, едва мигнув — так, едва появившись, пропадают на облаке при движении очертания только что увиденного лица.

Симус почувствовал безотчетный страх и вздрогнул. Ему захотелось шагнуть прочь, выйти из комнаты… но в этот миг в лунном свете, струящемся сквозь окно, он увидел засыпавшие весь пол клочки бумаги. Он удивился, любопытство потянуло его вперед — неужели Джинни была здесь именно ради этого? — и, присев на колени, начал рассматривать обрывки, выглядящие так, словно садовыми ножницами искромсали какую-то старую книгу. Разорванные листы, клочья обложки — будто ее драли острыми ногтями…

Он наклонился пониже и ощутил, что над книгой металлический, медный привкус у воздуха был выражен гораздо ярче, — он появился у него во рту, кожу начало жечь, словно его кусали муравьи. в ушах зашумело.

Позже он никогда и никому так и не сумел объяснить, что или кто его толкнул на дальнейшие действия. Однако, все равно это не имело никакого значения: слишком много времени прошло, прежде, чем Симус Финниган смог, вообще, кому-то что-то объяснить.

Потянувшись к нагрудному карману своего плаща, Симус вытащил оттуда палочку, медленно поднял ее и указал ею на книгу, пытаясь припомнить заклинание, возвращающее вещам их исходное состояние.

— Resurgat.

Сначала ничего не произошло.

Потом медленно, словно листья под осенним ветром, страницы поднялись и закружились вокруг него. Его опасения упрочились, он приподнялся — хоровод страниц поднялся вслед за ним, вращаясь все быстрее и быстрее, обрывки летели, задевая друг друга, шелестя, шепча, похрустывая, — словно, он находился в стае вспугнутых птиц. А звук был похож на дождь. А может, это были чернила, что стекали со страниц и, кровавым дождем из перерезанных на запястье вен,  капали на пол. Красный дождь…

Металлический вкус воздуха становился все сильнее и сильнее. И Симус начал понимать, что совершил очень серьезную ошибку.

Он попробовал отступить — но страницы встали стеной за его спиной. Серебристое сияние, мелькнувшее и исчезнувшее несколько минут назад, вернулось — оно исходило откуда-то из-за дрожащей бумажной стены, однако, теперь оно не исчезло, когда Симус двинулся. И теперь у него была форма, очертания фигуры человека — высокого худощавого мужчины. А вместо глаз у него было сияющее синее пламя.