Испить чашу до дна

— Ты тайком, скрывая от нас, купил Лере квартиру. И вы оба скрывали это от нас. Теперь ты поселил в ней свою любовницу. А ведь по справедливости это квартира Стасика.

— Господи, какой ужас. Как все перемешалось в твоей голове! Стасику что, тесно с тобой? Захочет жениться, или ты захочешь его отпустить, в чем я сомневаюсь, — куплю ему другую квартиру.

— Ты стал олигархом?

— Я возьму кредит. Но я не для такого разговора приехал. Для твоего сведения, Лера ничего не скрывала. Оказывается, она Стасу рассказала об этой квартире, а он тебе, как видишь, решил не говорить. Потому что с тобой невозможно ни о чем говорить. Хотя он даже соседям сообщил. Вот так. Возможно, дело в твоей болезни, она разрушила тебя. Анна, давай сейчас завершим, мне нужно побыть у себя в кабинете, кое-что почитать, посмотреть. Если ты не против.

— Мне все равно, — непримиримо сказала она.

Он прошел в кабинет. Открыл ящик письменного стола. Там хранились семейные фотографии, детские рисунки Валерии. Почему-то рисунков Стаса у него не было. Может, сын не умеет рисовать? Он никогда не спрашивал об этом у него и у жены. Валерия любила рисовать высокие деревья и кусты. Наверное, психолог трактовал бы это как скрытность, потребность в уединении, тайные замыслы и поступки. Нужно уничтожить эти рисунки. Мало ли что будет искать следствие? Мертвых не называют преступниками, Анна права, но причина преступления будет установлена. Этого хочет отец погибшей девочки.

Виктор почитал электронные письма дочери, они переписывались, когда кто-то из них уезжал. Все четко, немногословно, логично. К сожалению, он не может убрать ее странички в социальных сетях, где она общается с какими-то людьми, которые ему не знакомы. Там ее посты — довольно вольные — то игривые, то злые, то депрессивные… Если во всем этом начнут ковыряться, ему будет очень больно. Он считает, что во всем виновата ее несчастливая женская судьба. Этот Андрей… А мать, Анна, сказала про Леру, что она родила злого, циничного человека, и он, отец, своей любовью превратил дочь в существо, уверенное, что ему все дозволено. Разве любовь интеллигентного, порядочного человека может иметь такой результат? Лере просто не повезло и с родителями.

Виктор откинулся на спинку стула и долго рассматривал какие-то фрагменты своей жизни, как чужое видео. Андрей Семенов, талантливый студент, совратитель его дочери… Их жестокие беседы, когда Виктор практически ему угрожал отчислением, а Семенов издевался над ним, посылал его с драгоценной дочерью подальше. Вот Виктор с наслаждением подписывает приказ о его отчислении по факту: он бросил университет, Валерию, уехал. А вот Видов, признанный гений. Он не имеет никакого отношения к Валерии, он талантливее Виктора в тысячу раз. Но он подписывает приказ о его отчислении с таким же наслаждением. Можно убедить себя в том, что это личные счеты. Что Видов напомнил ему Семенова. Но сейчас он не может не сказать себе, что это предложенная и поощряемая программа. Хорошо поощряемая. Иначе он не купил бы квартиру Валерии. «Гуманный, говоришь?» — спросил у себя Виктор. Он такой же приспособленец, как его дочь! Приспосабливался к подонкам. Она родилась уже бракованной! Возможно, из-за него, из-за его заботы о семье кто-то тоже погиб… Откуда он знает! Нет Семенова. Жив ли Видов? Никакой суд его ни в чем не обвинит. Просто однажды судьба приводит приговор в исполнение. Убита Валерия. Дальше — ужасные подробности неизвестной ему стороны ее жизни. Ему это не надо. Человек не должен ждать, пока жизнь его размажет весенней грязью по асфальту. В эту минуту Виктору кажется, что он погибнет страшной смертью именно весной. Раз наступил Новый год, до весны — рукой подать. Он придвинул большую пепельницу и сжег все детские рисунки Валерии. Затем удалил ее письма из своей почты.

Он посмотрел на часы: можно звонить. Он набрал телефон Назаровой.

— Нина Глебовна, доброе утро. Не разбудил? Извините, это очень важно. На меня свалилось одно дело. Запишите, пожалуйста, телефон моего нотариуса. У него хранится завещание на имя Ольги. В смысле — на квартиру. Говорю об этом вам, потому что она очень беспомощная, а меня могут послать в командировку.

— Не поняла, вы что, собираетесь умереть в этой командировке?

— Да нет, вечно вы со своими шуточками. Мало ли что. ДТП, задержусь, не знаю… Это подстраховка. У нее, кроме вас, никого нет.

— Пишу. А где вы сейчас? Почему не с ней?