Испить чашу до дна

— Слава, я готов все переделать. Ради искусства, — Сергей рассмеялся. — Но начало спектакля уже неплохое.

Занавес раздвинулся. Минутная тишина, потом зал взрывался аплодисментами. Сцена оформлена потрясающе. Фотографии Нины Назаровой с детского возраста разного размера, увеличенные, профессионально состаренные, в разных рамках, на страницах старых альбомов, на столах со скатертью, рядом с простым диваном в чехле. И между ними — яркие объемные фрагменты ролей, неповторимые образы. В центре — огромный портрет в полный рост: Нина Назарова в длинном черном платье с воротником-стойкой, руки сжаты, как будто в волнении. Глаза — ненасытные, вопрошающие и доверчивые — смотрят в зал. На тех, кто стал ее огромной единственной семьей. Ее портрет к этому событию писал Игорь, Лилин художник.

Она и вышла медленно в этом платье. Окинула взглядом зал. Потом улыбнулась сидящим в партере детям. Произнесла доверительно под мелодию романса Вертинского, которую негромко наигрывал пианист на рояле:

• Я сегодня смеюсь над собой…
• Мне так хочется счастья и ласки,
• Мне так хочется глупенькой сказки,
• Детской сказки наивной, смешной.

• Я устал от белил и румян
• И от вечной трагической маски,
• Я хочу хоть немножечко ласки,
• Чтоб забыть этот дикий обман.

• Я сегодня смеюсь над собой:
• Мне так хочется счастья и ласки,
• Мне так хочется глупенькой сказки,
• Детской сказки про сон золотой…

Бенефис был насыщенный, тщательно продуманный. Сцены из разных спектаклей, монологи, стихи, даже романсы. Подыгрывали ведущие актеры театра. Но основной партнершей была Ольга Ветрова. Вот кто изменился! Она играла с таким вдохновением, так держала внимание зала, что это стало и ее бенефисом. Старая актриса — чуть заметно для профессионалов — подавала ее, как открытие. Ольга вновь была похожа на себя в той роли, которая когда-то сделала ее знаменитой. Гости первого ряда видели, как часто она смотрит на Виктора. Тот был напряженным, тревожным и время от времени как будто хотел протянуть ей руку. Сергей иногда читал по губам Назаровой беззвучное, слышное только Ольге «allez». А маленькая Варя безмятежно посапывала на руках Лили.

Назарова закончила бенефис «Эпилогом» Цветаевой.

• Очарованье своих же обетов,
• Жажда любви и незнанье о ней…
• Что же осталось от блещущих дней?
• Новый портрет в галерее портретов,
• Новая тень меж теней.

• Несколько строк из любимых поэтов,
• Прелесть опасных, иных ступеней…
• Вот и разгадка таинственных дней!
• Лишний портрет в галерее портретов,
• Лишняя тень меж теней.

Она помолчала и вдруг улыбнулась.

— Только не надейтесь, что я с вами прощаюсь. Придется еще меня потерпеть.

Овации, цветы. Анна Осипова сунула в руку Стасу букет красных роз, который достала из большой сумки. Он подошел к сцене и протянул цветы почему-то не Назаровой, а Ольге: просто растерялся. Ольга испуганно взглянула на Анну, потом на Виктора, поклонилась. На обратном пути Стас налетел на Свету Иванову с точно таким же букетом. Буркнул: «Привет». Она на минуту застыла. Вика прыгнула на сцену, протянула Назаровой огромную белую розу и неожиданно для себя поцеловала ей руку. Актриса почувствовала, как из глаз потекли слезы.

— Вот как надо работать, — назидательно сказал Сергею Земцов, не переставая аплодировать.

Гости первого ряда встали, взяли за руки детей и ушли в свою настоящую жизнь. Благодарные за то, что эта жизнь им дана.