Тихий омут

Она сделала паузу, потому что не знала, что говорить дальше, и строго оглядела аудиторию. Аудитория слушала внимательно и серьезно. Только две тетки переглянулись и заулыбались глазами. Симпатичные какие.

— Вы это… — прервал паузу один из знакомых директоров и неуверенно шевельнулся, будто хотел шагнуть к ней. — Вера… да, Алексеевна. Это же ты брата вытащила?

— Понятия не имею, — честно призналась Вера. — Кого я только не вытаскивала… Может быть, среди них и чей-нибудь брат был, я не знаю.

— Это мой брат, — объяснил директор. — Вот сейчас… То есть недавно. Вытащила и на берег… ну, вынесла. В общем, спасибо от всех нас. Честно. Он плавать не умеет. Утоп бы, к бабке не ходи… И как я тогда матери в глаза?.. Век не забуду. Спасла. Ты это… Может, вам помощь какая нужна?

— Мне? — изумилась Вера. — Боже упаси… То есть, я хотела сказать: большое спасибо. Но я хорошо плаваю, в самом деле хорошо. Если бы мне не мешала врожденная скромность, я бы сказала, что плаваю как рыба. Точнее — как дельфин. И по собственной инициативе никогда не утону. Нет, мне помощь не нужна. Главное — не мешали бы.

Две симпатичные тетки уже совсем откровенно посмеивались, даже некоторые дядьки стали неуверенно улыбаться.

— Не будут мешать, — твердо пообещал знакомый директор и со значением оглядел толпу. — Все слышали? Вот так. Делай что хочешь, никто мешать не будет. Я отвечаю. Хоть бегай, хоть прыгай, хоть что еще… Во! Я знаю! Верхом ездишь? Если хочешь, так в любой день — любую лошадь. Лично я вам Черную Красотку советую. Она самая лучшая. В любой день!.. Совершенно бесплатно. В смысле — подарок. Примерно часа два, и лучше, если по утрам. Если согласна — я прям сейчас распоряжусь.

— Вот за это спасибо, — откровенно обрадовалась Вера. — Мне редко удается покататься верхом, в городе это проблема. Но два часа каждый день — это много. Я, может, раза два лошадь попрошу. Или три. Ничего?

— Не вопрос, — солидно сказал знакомый директор. — Хоть два, хоть двадцать два. Все, считай, подписано. И никто мешать не будет, ты поняла?..

Действительно, в то лето до самого конца отпуска ей в Становом почти никто не мешал. Ну, не считая новых постояльцев «Тихого дома», но им, наверное, вовремя давали понять, что мешать не надо, потому что они как-то очень быстро отставали. Сам знакомый директор слегка мешал: каждый раз, когда Вера брала Черную Красотку и направлялась куда глаза глядят, знакомый директор выныривал из-за поворота, весь в белом и на белом коне. Коня звали Белый. Особо знакомый директор не донимал, но его дежурная шутка Вере надоела с первого раза.

— Что, не ожидала встретить в этом захолустье принца на белом коне? — в первую же встречу спросил знакомый директор и поправил белый пробковый шлем, как корону.

Во второй раз он спросил то же самое. И в третий. Ну и хватит, она только три верховые прогулки и планировала. И все, и в расчете. А то себе дороже получается. Лучше бы она вытащила из воды того, кто с березы упал, а не брата директора. Правда, бабушка потом говорила, что Вера вытащила из воды того, кого надо. Этот вытащенный всю осень бабушке на огороде помогал, сам, своими руками, и картошку копал, и сено для Козочки с ее козлятами привез, и даже, когда в соседнюю новостройку стали водопровод тянуть, — он и в бабушкин дом воду провел. Совершенно бесплатно. Так что, может быть, Вера из воды вытащила именно того, кого надо. Тем более, что он ее ни разу больше не преследовал. Издалека смотрел, это да. Когда поблизости оказывался — не смотрел, отворачивался и невнятно здоровался. Этим летом пару раз тоже, оказавшись поблизости, отвернулся и невнятно поздоровался. В третий раз не отворачивался, поздоровался внятно, посмотрел пристально, сказал с удивлением:

— Ты это… Ты как-то изменилась, да?

— Да, — весело согласилась она. — Я очень изменилась. Что ж поделаешь, годы-то идут.

— Да ладно, — обиделся вытащенный. — Я серьезно… Какие годы, ты чего… Ты просто изменилась как-то. Ходишь по-другому. И смотришь. И вон, смеешься даже.

О том, что Вера изменилась, первой ей сказала тетя Шура, Генкина мать. Приезжая в Становое, Вера каждый раз в первую очередь забегала навестить тетю Шуру. Они нечаянно подружились в то лето, когда Вера приехала к бабушке после первого курса мединститута. Тогда она к тете Шуре забегать даже и не думала, та сама в бабушкин дом пришла. С гостинцами — с большим пирогом с капустой и баночкой яблочного варенья. Сидели, пили чай, бабушка изо всех сил поддерживала беседу, Вера все больше помалкивала, тетя Шура невпопад поддакивала или отнекивалась, сидела, как на иголках, поглядывала на Веру ожидающими глазами, улыбалась непонятно. Бабушка поднялась, отправилась в кухню ставить новый чайник — и тогда тетя Шура быстро придвинулась к Вере, схватила ее за руку, крепко сжала и, глядя ей в глаза ожидающе и вроде бы виновато, тихо, но очень выразительно сказала: