Спасите наши души

– Почему это должно меня интересовать? Что вы еще придумали?

– Просто это было бы естественно – как минимум удивиться. Или расстроиться, узнать, как и когда.

– Какой смысл это узнавать? Если она уже убита.

– Ну и логика, однако. Когда вы видели ее в последний раз?

– Не помню. Спросите у мамы.

– Вы встречались только здесь?

– Нет. Мы как-то были у нее дома. С мамой.

– А без мамы вы с Натальей Сидоровой не встречались?

– Не помню. Нет.

– Это не один ответ, а два. Но мы, пожалуй, приступим к тому, зачем приехали, если не возражаете.

– К чему?

– Нам нужно осмотреть вашу квартиру.

– Зачем?

– У нас мало улик. Мы ищем вещи, принадлежащие Сидоровой, записи, посмотрим ваши, кстати, телефоны… Орудие убийства еще не найдено.

Игорь опять вскочил и посмотрел на всех затравленно.

– Вы врете. Никого не убили. Мать вас привела, чтобы опять запереть меня в дурку.

У него ходуном ходили руки-ноги, лицо страшно исказилось. Это был панический страх.

– Ничего, – еле слышно произнесла Нина. – Работайте. Я ему помогу.

Они работали молча и быстро. Коллекцию ножей, лезвий, скальпелей, бритв уложили в большую коробку, опечатали, составили акт. С разрешения Нины взяли телефон ее сына. Он в это время метался по своей комнате, как загнанный зверь. Сергей вошел к нему не без содрогания.

– Послушай меня, старик. Твоя мама совершенно ни при чем. Мы просто ищем, как всегда, когда не знаем точно, где искать и что. Слишком большой круг общения был у покойной Сидоровой… Я только, знаешь, чего не понял. Ты вроде и не расстроился, что ее убили. То есть расстроился, но совсем по другому поводу. Ты вообще как к ней относился? Мать говорит, она тебе нравилась.

– Сволочь, – прошипел Игорь.

– Не понял, кто сволочь?

– Мать, кто же еще. Она не знает, как от меня избавиться.

– Давай-ка мы оставим мать в покое. Неважно ты к ней относишься, прямо скажу. А к Сидоровой как относился? Отвечай прямо. Мне, честно говоря, надоели твои выходки.

Игорь посмотрел на Сергея быстро и испуганно.

– Она мне понравилась сначала. Симпатичная. Улыбается.

– Сначала понравилась. А потом?

– А потом… Это мерзкая, подлая тварь. Вот что потом.

– Так. Уже интересно. Из чего ты сделал такие выводы?

– Не из чего.

– Вы встречались без матери? Быстро отвечай.

– Да. Она ко мне приставала. Издевалась. Она меня возила… – Он бросился к шкафчику, схватил оттуда флакон с таблетками и стал судорожно его открывать.

– Куда возила? – Сергей бросился к нему, пытаясь отобрать флакон, но Игорь уже заталкивал в рот горсть таблеток. – Нина Петровна, быстрее идите сюда.

Вбежавшая Нина сразу оценила ситуацию и, пока Сергей держал руки сына, привычно вытащила из его рта таблетки, Сергей отдал ей флакон, встряхнул Игоря как следует и зафиксировал его в кресле.

– Все вытащили или он глотнул что-то?

– Много вытащила. Если что-то и проглотил, ничего страшного. Это несильный антидепрессант.

– Зачем вы оставляете его на виду?

– Он не может без него. Меня же целый день нет дома. Не беспокойтесь, мы сейчас со всем справимся. Вы уже уходите? Вы его не забираете?

– Мы уходим. Никаких оснований для ареста нет. Пока. Успокойте его. Но разговор с ним не окончен, к сожалению.

– Фу-у-у! – выдохнул Сергей, когда они оказались на улице. – Это ужас, честно говоря. Мне все время казалось, что он выхватит свои ножички и начнет мать у нас на глазах резать.

– Может, надо было его изолировать? – задумчиво произнес Толя. – Оставили в таком возбужденном состоянии. Что она будет делать в случае чего?

– Мне позвонит. Я номер свой набрал на ее телефоне. В карман ей положил. Но она уверена, что сможет его успокоить. Изолировать всегда успеем. Нам нужно нормальные показания получить, а не бред сумасшедшего. Он вне приступов нормально говорит, мысли, конечно, своеобразные… Тварь, сказал, эта Сидорова, причем мерзкая.

– Ничего себе. Да ты что?

– Да уж. Без комментариев, как говорится. Но я, оказывая ему первую медицинскую помощь, пучок его пегих волосенок выдернул. Сравним с теми, что нашли у Сидоровой. Мало ли.

– Сережа, ты думаешь, она лишила его невинности в своем особняке?

– А что? Она его куда-то возила, он сказал.

Глава 17

Вера Овсяницкая сидела у стойки бара и тянула четвертый коктейль. «Логово». Муж считает, что прикольнулся с названием своего клуба, а на самом деле это изысканное место встреч персонажей элиты. Вот она, элита, поперла вечер прожигать. Вон Катя Подберезкина, депутат Госдумы, миллионерша. Жертва пьяного зачатия из зажопинской деревни. До сих пор, после всех пластических операций и уроков актерского мастерства, она, моргая глазами, тянет носом и громко втягивает слюни. Оратор! Опыт общения с народом – несколько унылых лет в ожидании клиентов-дальнобойщиков на обочине МКАД. Однажды там отлетело колесо у руководителя фракции… Он снял эту Катю и год возил с собой в качестве обезьянки. Все находили это очень остроумным. Потом дикая уродливая девица стала вызывать недоумение. Ну, делать-то всем нечего. Деньги краденые льются рекой. Создал политик свой проект, стал, так сказать, Пигмалионом и папой Карло в одном, чаще всего, нетрезвом лице. Конечно, все получилось. И хирурги бились над этим уродством, и народ проголосовал в едином порыве, и помощники нашли свою зарплату, управляя ее делами и бизнесом. Любит она «Логово». Тут она своих находит. Вот этого сального типа, например, его политика спасла от тюрьмы за распространение детской порнографии и продажу детей зарубежным педофилам. Сейчас он солидный человек с творческими порывами. В одном таком он снял вполне легальное «эротическое» кино с Катей Подберезкиной в главной роли.