Записки диверсанта

— Понимаете, я в свое время учился у инструктора, носившего фамилию Григорьев… И сразу все стало на свои места! Ну, конечно же, Киев, тридцать третий год, партизанская школа! Я преподавал в ней, фамилия Григорьев — один из тогдашних моих псевдонимов!

— А какую фамилию вы десять лет назад носили? В Киеве? — рассмеялся я, — У Григорьева не было слушателя Руднева!

— Илья Григорьевич, вы?! — Руднев даже с места встал. — То-то я смотрю, вроде вы, но говорят — Старинов, и в толк не возьму, ошибаюсь или опять конспирация?! Мы трясли друг другу руки.

— Что, оказывается, давние знакомые? — окликнул Строкач.

— Еще какие давние, Тимофей Амвросиевич! — Отозвался Руднев. Предаваться личным воспоминаниям среди малознакомых людей неловко.

— Будете в нашем соединении, тогда и поговорим, — предложил Руднев.

* * *

Скатерть убрали, курильщики зачиркали спичками, зажигалками, запахло табачным дымом. Сабуров уступил место в торце стола Демьяну Сергеевичу Коротченко. Тот постучал по столешнице костяшками пальцев:

— Начинаем совещание, товарищи! Сказав, что страна и народ живут в канун чрезвычайных событий на фронте, Коротченко разъяснил" (Стратегическую обстановку: немецко-фашистское командование готовит удар в районе Курского выступа, советским войскам предстоит измотать противника и перейти в решительное наступление. Ставка Верховного Главнокомандования, лично товарищ Сталин требуют от партизан активизации. Украинским партизанам предстоит нанести удар по. железным дорогам, находящимся в тылу группы фашистских армий «Юг». Пропускная способность дорог должна быть сведена к нулю. Это облегчит задачу регулярных войск Красной Армии.

— Учитывая требования момента, Центральный Комитет партии Украины и Украинский штаб партизанского движения пересмотрели летний план боевой деятельности, внесли в него изменения и уточнения — сказал Коротченко. — Подробней доложит о них начальник штаба генерал Строкач. Изменения, внесенные в план летних боевых действий, были весьма Серьезные. Соединение Ковпака освобождалось от задач по выводу из строя железнодорожных узлов Жмеринки, Казатина и Фастова, ему предписывалось выйти в Черновицкую область для действия на тамошних коммуникациях и организации борьбы в Прикарпатской Украине. Воздействовать на железнодорожные узлы Жмеринки, Казатина и Фастова, а кроме того на железнодорожные узлы Коростеня, Шепетовки и Киева должно было теперь соединение Сабурова, чей переход в Станиславскую область отменялся. Соединению С. Ф. Маликова предписывалось сосредоточить усилия на нарушение работы железнодорожных узлов Бердичева и Житомира, соединению М. И. Наумова — совершить вместо рейда в Черновицкую область рейд на южные части Житомирской, Киевской и северной части Кировоградской областей, нарушая с тамошними партизанами работу железной дороги Фастов — Знаменка, а соединению Я. И. Мельника — Д. Т. Бурченко, которое раньше нацеливалось на железную дорогу Здолбутов — Полонное, приказывалось совершить рейд в Винницкую область, нанести удары по железным дорогам Жмеринского и Казатин-ского узлов. Задачи соединений А. Ф. Федорова, И. Ф. Федорова и В. А. Бегмы оставались прежними. Партизанам Алексея Федоровича Федорова нужно было нарушить работу железнодорожных узлов Ковеля, Луцка и Ровно, а партизанам Ивана Филипповича Федорова и Василия Андреевича Бегмы — работу узлов Ровно, Здолбунова и Сарн. Строкача слушали, иногда бросая на него и друг на друга быстрые взгляды. Ковпак, как всегда, щурился, косясь то на Вершигору, то на Руднева; Сабуров, сложив на груди руки, глядел в какую-то точку на столешнице; Мельник полуприкрыл глаза… Видимо, что-то осталось неясным, тем более что воспринималось на слух, а кое-что вызвало сопротивление. Сабуров, например, сразу обратил внимание Коротченко и Строкача на то, что ему придется разбить соединение на малочисленные отряды. Действовать эти отряды станут далеко друг от друга, снабжать их будет трудно, оказывать сопротивление противнику в прямом бою отряды не смогут. Мне показалось, что Тимофей Амвросиевич ждал подобного возражения.

— План является приказом! — твердо сказал он. — О том, как его лучше выполнить, будем говорить с командованием каждого соединения особо. Тогда во всем и разберемся, Николай Александрович. Есть вопросы, товарищи? Вопросы, конечно, были. На какое количество вооружения и взрывчатки можно еще рассчитывать? Определены ли точные сроки начала операций каждого соединения? Пришлют ли еще радистов?.. На одни вопросы Строкач ответил, на другие обещал ответить позже, побывав в соединениях. На этом совещание закрылось. Правда, партизанские командиры и комиссары разъехались не сразу, но я при неофициальных разговорах не присутствовал: пригласили на занятия с сабуровскими минерами. Среди новых учеников оказалось немало пожилых людей: оказывается, не только молодежь стремилась попасть в диверсанты! Но поскольку это были все-таки пожилые люди, к тому же крестьяне, вряд ли имевшие за плечами что-либо кроме ликбеза, я сократил теоретическую часть занятий и увеличил практическую. Я считал, что, подержав мину в руках, научившись устанавливать ее на тот или иной срок замедления практически, а потом многократно повторив изученные приемы, люди сумеют действовать и без знания законов физики и химии. Иллюзий относительно того, как прочно усвоят материал новички, я не питал, но полностью полагался на сабуровских инструкторов; они доделают то, чего не успею я. Тем более что инструкторами-то были хорошо известные читателю С. П. Минеев и ставшая его женой Клава Минеева, та самая Клавочка со спичечной фабрики, которая рвалась в партизаны еще в сорок первом! Занятия закончили в полной темени, когда уже ничего нельзя было различить. У Ковпака Следующий день провели у ковпаковцев, расположившихся лагерем в трех-четырех километрах от сабуровского соединения. На торжественном построении первого батальона, или, как его обычно называли, Путивльского отряда, Строкач вручал ордена и медали "Партизану Отечественной войны" тремстам " ковпаковцам. Потом проходил смотр соединения. Позже Коротченко, Строкач, Ковпак, Руднев, Вершигора, командиры и комиссары ковпаковских отрядов начали совещание, а я проверял, как хранится в соединении минноподрывная техника, как работают инструкторы, как усваивают их уроки десятки новых минеров. Провел и сам занятие с инструкторами, показал некоторые новинки подрывной техники. За ужином Ковпак спросил, доволен ли я минерами. Ответил, что доволен.