Домработница царя Давида

Аня подходила к кабинету царя Давида, когда услышала крик. Ну, дядя с племянником всегда друг на друга кричали, можно было бы уже привыкнуть. Но в этот раз было что-то другое. Тон был другим. Аня остановилась, не решаясь войти, и услышала, что кричал Васька:

— Ты вообще свихнулся?!! Завещание на неё! Бабка замуж не хочет идти, так ты внучке решил всё отдать?! Благодетель! Я так и знал, что эта девка тебя вокруг пальца обведёт! Ходит тут! Тише воды, ниже травы! Монашка, блин! Пальцем её не тронь! На наследство надеется! Вот увидишь: узнает о завещании — тут же в гроб тебя загонит! Так вот учти: если что — я её быстро на нары определю… Не попользуется…

Васька захлебнулся собственным криком, замолчал, и в тишине царь Давид громко, раздельно и очень спокойно произнёс:

— С этого момента ты мне никто. Уходи. Ты подлец. Я больше не хочу тебя видеть. Никогда.

— Ну и пожалуйста, — сипло сказал Васька. — Раз прислуга тебе дороже, чем родная кровь. Я отцу всё расскажу, посмотрим, как ты ему объяснять будешь.

— Вон, — так же громко и спокойно сказал царь Давид.

Это было очень страшно. Вот оно, её плохое предчувствие, связанное с приездом Васьки. На Ваську ей наплевать, что бы с ним ни случилось. Да ничего с ним не случится! Что-то плохое случится с Давидом Васильевичем…

Аня шагнула к двери, та распахнулась ей навстречу, и из кабинета вылетел Васька — злой, красный и почему-то со слезами на глазах. Увидел Аню, оскалился, как киношный вампир, злобно прошипел сквозь зубы:

— Что, никак не дождёшься? Кухарка…

И широко зашагал в сторону прихожей.

Аня не обратила на него внимания. Она смотрела в проём открытой двери. Царь Давид сидел на диване, глядя вслед племяннику совершенно пустыми глазами, и зачем-то пытался разорвать ворот футболки. А потом побелел, откинулся на спинку дивана и медленно стал падать набок. Аня кинулась к нему, на ходу шаря в карманах спортивного костюма в поисках мобильника. Нашла, уронила, подняла, склонилась над царём Давидом, напряжённо всматриваясь в его как неживое лицо, непослушными пальцами пытаясь набрать «03» и всё время попадая не на те кнопки.

— Подожди, — вдруг сказал царь Давид, открывая глаза. — Не надо, подожди. Дай мой телефон. На столе…

Аня кинулась к столу, нашла мобильник, вернулась к дивану и опять попыталась набрать «03».

— Без паники, — сказал царь Давид. — Слушай меня. Полистай имена… Найди Мишу. Вызови. Я сам поговорю. Делай, как сказал, а то уволю.

И Аня сразу успокоилась. Нельзя сказать, что совсем успокоилась, но тот чёрный ужас, который она испытала, когда увидела, как царь Давид медленно валится набок, прошёл. Царь Давид врач, он знает, что происходит. Разве он говорил бы, что уволит, если бы точно не знал, что всё обойдётся?

Она позвонила этому Мише, дождалась, когда этот Миша ответит, и поднесла трубку к уху царя Давида.

— Да, дорогой, здравствуй, — тихо сказал царь Давид. — У меня мало времени, не перебивай. Придётся тебе мной заняться. Нет, прямо сейчас. Я думаю — инфаркт. Если я отключусь, Аня откроет. Внучка. Если захочет, пусть поедет со мной. Ей всё можно говорить. И её бабушке. Больше никому. Больше никакой родни у меня здесь нет… Ну, жду.

Он опять закрыл глаза, и Аня опять испугалась. Он сказал: инфаркт! А он ведь врач, он знает, что говорит…

— Не бойся, — сказал царь Давид, не открывая глаз. — Сейчас «скорая» придёт, предупреди охрану. Собери минимум для больницы, если успеешь. Знаешь, что в больницу нужно брать? Хотя и потом можно… Телефоны захвати. Бумажник и документы в столе, в правом ящике. Захвати. Нино пока не звони, не надо. Потом… Ничего, мы справимся. Главное — не бояться, ты поняла? Никогда не надо бояться, потому что это большой грех…

Потом он стал говорить что-то о шубе, которую они не успели выбрать, потом — о том, что Нино права: зачем ей выходить замуж за такую развалину? Потом потребовал, чтобы она не звонила ни Ваське, ни даме Маргарите… Аня подумала, что он бредит, и опять очень испугалась. Но тут в квартиру торопливо вошли какие-то люди, покричали из прихожей: куда, мол, идти? Она мельком удивилась, что дверь оказалась открытой, побежала навстречу вошедшим, вцепилась в рукав толстого дядьки с чемоданом, поволокла его в кабинет царя Давида, приговаривая на ходу одновременно сердито и испуганно:

— Как вы долго… Почему вы так долго? Давид Васильевич говорит, что это инфаркт… Разве можно так долго?