Блуда и МУДО

Моржов еле удержался, чтобы не отвесить Гонцову затрещину.

Из окрестных кустов выросли другие упыри, сидевшие там в безопасном укрытии.

– В-во й-й-обнуло!… – восторженно сказал Чечкин.

– Ещё раз – и все идём домой! – рявкнул Моржов. Впрочем, глаза упырей как светились, так и светились, и моржовская угроза растаяла в пиротехническом чуде, как лёд в кипятке.

– Хватит безобразий! – Моржов попытался вернуть упырей к пиетету. – Серёжа, снимай рюкзак, а ты, Гонцов, надевай! Будете рюкзак по очереди нести!

– А чо мы-то сразу? – возмутился Ничков. – Я не понесу!

– Мы не просили! – крикнул Чечкин.

– Это не моя была петарда! – отпёрся Гонцов.

– Пускай Пектусин несёт! – Гершензон злобно посмотрел на Наташу. – Он сам вызвался, чтобы перед этой понтоваться!

– Жрать-то жратву свою все собираетесь? – навис над упырями Моржов.

Он с удивлением понял, что, оказывается, он робеет перед упырями: грубость, предназначавшуюся для упырей, он сам для себя незаметно переадресовал сухому пайку.

– Не буду я жрать! Я ем, а не жру! – оскорбился Ничков, развернулся и пошёл прочь, мгновенно скрывшись за поворотом.

– И я не буду! – отрёкся Гонцов, направляясь за Ничковым.

– Эй, паца, вы куда без меня! – обиженно закричал Чечкин, убегая от Моржова.

– Слова сначала выбирать научитесь, – презрительно сказал Гершензон. – Слово не тётка, не вырубишь топором!

Наташа Ландышева хмыкнула, глядя, как Моржов снял очки и панамой вытер лицо.

– Да я сам понесу, Борис Данилыч, – виновато сказал Серёжа и крепче взял Моржова за руку, словно обещая, что не бросит.

– Н-да, – озадаченно сказал Моржов, почесал башку и надел панаму обратно. – Ну, пошли.

Гершензон, который наблюдал, стоя в сторонке, удовлетворённо ухмыльнулся и убежал за упырями.

Моржов шагал в размышлениях, а Серёжа и Наташа помалкивали. Склоны гор справа и слева вдруг как-то просели, и тропа выкатилась в неширокую долинку, средоточие которой занимала большая лужа, превращающаяся в маленькое болотце. Долинка лежала как раз на стыке склонов четырёх холмов. Здесь тропу, по которой шли Моржов, дети и друиды, пересекала другая тропа, утоптанная так же крепко.

Друиды топтались на перепутье, явно не зная, куда пойти.

– Ща-ща, – деловито сказали они Моржову, – мы вспомним, ща.

Наташа Ландышева оглядела местность и тоном принцессы громко сообщила всем:

– Так, мне надо в туалет.

Упыри, клубившиеся вокруг друидов, радостно загомонили.

– А если кто пойдёт за мной подглядывать, тот получит кулаком по морде, – добавила Наташа и оценивающе оглядела Моржова и Серёжу Васенина: кто из них надёжнее? – Борис Данилович, – наконец решила она, повернулась и пошла к дальним кустам.

Моржов утешительно похлопал Серёжу по плечу: «Мол, пройдёт время – и твои кулаки дорастут до упыриных морд!» – и пошёл вслед за Наташей.

Наташа завела его за кусты и указала пальцем в землю:

– Стойте тут!

Сама она пошла дальше, а Моржов остался на страже. Отсюда он слышал, о чём говорят у перепутья.

– Где он, твой мост-то ебучий? – допытывался Чабязов у Бячакова. – Уже полтора часа ебошим по лесу!

– А я хули помню? – возмущался Бячаков. – Я там уже сто лет не был! Мне хули там делать?

– Бля-а, меня уже пиздец как припекло! Ещё ведь обратно хуярить столько же… Ты на хера у бородатого карту не взял?

– А я хули знал?… Ты сам сказал: найдём, найдём! Ищи, бля!…

– Куда, бля, искать?

– Да я хули знаю куда! Щас бы давно уже у Саныча взяли и сидели бы по-человечески! Не, бля, западло тебе у Саныча брать! Трудом, бля, сам заработаешь! Пиздуй теперь, ищи!

– Хули ты залупаешься-то? Заебало – уёбывай домой!

– А ты хули меня посылаешь?

– А хули ты подъёбываешь? Ща по ебалу схватишь…

– Ну давай, по ебалу-то… Рискни!

Друидов присутствие упырей нисколько не напрягало – разве что в том смысле, что рабочая сила простаивала.

– Вы хули тут подслушиваете, шакалята? – наехал на упырей то ли Бязов, то ли Чаков. – Чё стоите? Вы двое вон по той тропе пиздуйте, а вы двое – по этой. А ты – туда иди! Через полчаса ждём вас здесь! Кто мост найдёт – тех на мотоцикле покатаем!

Моржов отметил, что, по версии друидов, мост нужен именно ему, а не упырям. Упыри невнятно огрызались.

– Давай-давай, не стой! – хозяйничали друиды. – Ща в жопу пну, чтоб быстрей бежалось!…