Я, Есенин Сергей…

* * *

• Сыпь, тальянка, звонко, сыпь, тальянка, смело!
• Вспомнить, что ли, юность, ту, что пролетела?
• Не шуми, осина, не пыли, дорога.
• Пусть несется песня к милой до порога.
• Пусть она услышит, пусть она поплачет,
• Ей чужая юность ничего не значит.
• Ну а если значит – проживет не мучась.
• Где ты, моя радость? Где ты, моя участь?
• Лейся, песня, пуще, лейся, песня, звяньше.
• Все равно не будет то, что было раньше.
• За былую силу, гордость и осанку
• Только и осталась песня под тальянку.

8 сентября 1925

* * *

Сестре Шуре

• Я красивых таких не видел,
• Только, знаешь, в душе затаю
• Не в плохой, а в хорошей обиде —
• Повторяешь ты юность мою.

• Ты мое васильковое слово,
• Я навеки люблю тебя.
• Как живет теперь наша корова,
• Грусть соломенную теребя?

• Запоешь ты, а мне любимо,
• Исцеляй меня детским сном.
• Отгорела ли наша рябина,
• Осыпаясь под белым окном?

• Что поет теперь мать за куделью?
• Я навеки покинул село,
• Только знаю – багряной метелью
• Нам листвы на крыльцо намело.

• Знаю то, что о нас с тобой вместе
• Вместо ласки и вместо слез
• У ворот, как о сгибшей невесте,
• Тихо воет покинутый пес.

• Но и все ж возвращаться не надо,
• Потому и достался не в срок,
• Как любовь, как печаль и отрада,
• Твой красивый рязанский платок.

13 сентября 1925

* * *

Сестре Шуре

• Ах, как много на свете кошек,
• Нам с тобой их не счесть никогда.
• Сердцу снится душистый горошек,
• И звенит голубая звезда.

• Наяву ли, в бреду иль спросонок,
• Только помню с далекого дня —
• На лежанке мурлыкал котенок,
• Безразлично смотря на меня.

• Я еще тогда был ребенок,
• Но под бабкину песню вскок
• Он бросался, как юный тигренок,
• На оброненный ею клубок.

• Все прошло. Потерял я бабку,
• А еще через несколько лет
• Из кота того сделали шапку,
• А ее износил наш дед.

13 сентября 1925

* * *

Сестре Шуре

• В этом мире я только прохожий,
• Ты махни мне веселой рукой.
• У осеннего месяца тоже
• Свет ласкающий, тихий такой.

• В первый раз я от месяца греюсь,
• В первый раз от прохлады согрет,
• И опять и живу и надеюсь
• На любовь, которой уж нет.

• Это сделала наша равнинность,
• Посоленная белью песка,
• И измятая чья-то невинность,
• И кому-то родная тоска.

• Потому и навеки не скрою,
• Что любить не отдельно, не врозь —
• Нам одною любовью с тобою
• Эту родину привелось.

13 сентября 1925

* * *

Сестре Шуре

• Ты запой мне ту песню, что прежде
• Напевала нам старая мать,
• Не жалея о сгибшей надежде,
• Я сумею тебе подпевать.

• Я ведь знаю, и мне знакомо,
• Потому и волнуй и тревожь,
• Будто я из родимого дома
• Слышу в голосе нежную дрожь.

• Ты мне пой, ну, а я с такою,
• Вот с такою же песней, как ты,
• Лишь немного глаза прикрою,
• Вижу вновь дорогие черты.

• Ты мне пой, ведь моя отрада —
• Что вовек я любил не один
• И калитку осеннего сада,
• И опавшие листья с рябин.

• Ты мне пой, ну, а я припомню
• И не буду забывчиво хмур:
• Так приятно и так легко мне
• Видеть мать и тоскующих кур.

• Я навек за туманы и росы
• Полюбил у березки стан,
• И ее золотистые косы,
• И холщовый ее сарафан.

• Потому так и сердцу не жестко —
• Мне за песнею и за вином
• Показалась ты той березкой,
• Что стоит под родимым окном.

13 сентября 1925

* * *

• Эх вы, сани! А кони, кони!
• Видно, черт их на землю принес.
• В залихватском степном разгоне
• Колокольчик хохочет до слез.

• Ни луны, ни собачьего лая
• В далеке, в стороне, в пустыре.
• Поддержись, моя жизнь удалая,
• Я еще не навек постарел.

• Пой, ямщик, вперекор этой ночи,
• Хочешь, сам я тебе подпою
• Про лукавые девичьи очи,
• Про веселую юность мою.

• Эх, бывало, заломишь шапку,
• Да заложишь в оглобли коня,
• Да приляжешь на сена охапку, —
• Вспоминай лишь, как звали меня.

• И откуда бралась осанка,
• А в полуночную тишину
• Разговорчивая тальянка
• Уговаривала не одну.

• Все прошло. Поредел мой волос.
• Конь издох, опустел наш двор.
• Потеряла тальянка голос,
• Разучившись вести разговор.

• Но и все же душа не остыла,
• Так приятны мне снег и мороз,
• Потому что над всем, что было,
• Колокольчик хохочет до слез.

19 сентября 1925